при этом не порывают связей с Амманом, федерация Израиля и Западного берега или же, что было наименее вероятно, двустороннее соглашение между Израилем и независимым палестинским государством. Соответственно, в июле 1967 г. Эшколь предпринял попытку начать переговоры с главами различных палестинских кланов.

Первые шаги были сделаны через посредство небольшого межминистерского комитета, а затем с участием Моше Сассона, пользовавшегося всеобщим уважением сотрудника Министерства иностранных дел, сефарда, имевшего тесные довоенные контакты в арабском мире. Однако премьер-министру суждено было вскоре разочароваться, осознав, что все эти арабские шейхи, эфенди и прочие официальные лица были абсолютно не готовы к обсуждению будущего своей страны. К тому же они, по всей видимости, хорошо помнили ситуацию в секторе Газа, где лидеры местных арабов в 1957 г. согласились на сотрудничество с израильскими властями, за что потом были жестоко наказаны после возвращения египтян. Жители Западного берега предпочитали дождаться, пока израильское правительство первым объявит, причем самым недвусмысленным образом, о своих намерениях. Однако именно такого рода заявлений правительство Эшколя не собиралось делать с самого начала. Одновременно с этим израильтяне прощупывали возможности заключения договора о взаимопонимании с королем Хусейном. Сначала напрямую, в ходе секретной встречи Эвена и Хусейна в Лондоне, а затем через арабских посредников они известили хашимитского монарха о своей готовности отвести войска со значительной части оккупированных территорий; взамен они требовали сохранения за собой Восточного Иерусалима и узкой полосы вдоль Иордана, причем точные границы этой территории еще подлежали определению.

Такие параллельные переговоры были вовсе не столь нелогичными, как это могло представляться со стороны. Арабы Западного берега никак не могли договариваться о чем-либо с Израилем, не получив на это согласия Хусейна. Вообще-то говоря, мало кто из них имел повод быть ему благодарным за ту дискриминационную политику, которую он проводил в отношении жителей Западного берега. Но все-таки в течение этих девятнадцати лет иорданского правления большинство из них сохраняли, пусть и без особого восторга, лояльность хашимитскому правителю. При всех его недостатках, он выступил союзником Египта в последней войне, хотя это и дорого ему стоило. Разумеется, в идеале арабы Западного берега предпочли бы жить в отдельном и автономном анклаве, но под иорданским флагом, поскольку в большинстве своем они не намеревались полностью отделяться от Хусейна. Именно эта все еще существовавшая лояльность послужила причиной арабского выступления против израильских властей в 1967–1968 гг. Все началось с того, что восемь бывших судей Западного берега, по-прежнему получавших жалованье из Аммана, отказались служить новым властям. Их непримиримость побудила арабских учителей Восточного Иерусалима объявить забастовку; затем последовали выступления арабских студентов, затем — иерусалимских торговцев и так далее. Вне пределов Иерусалима эпизодически имели место случаи насилия: перестрелка с израильскими солдатами, взрывы в жилых кварталах Хадеры, Омеза, Гиват-Хавивы, а потом и в Новом городе Иерусалима. В ответ израильская армия разрушила 800 домов в деревне Ифтлик на Западном берегу, известной базе арабских боевиков. Десятки арабов были арестованы, несколько человек посажены в тюрьму, а остальные депортированы на Восточный берег. К 1969 г. пик беспорядков был позади; оказалось, что политика обструкционизма не в интересах местного арабского населения. Ясно было, что сдержанные и рассудительные действия израильской администрации способствовали невиданному ранее росту благосостояния арабского населения. Впоследствии насилие оставалось уделом пришлых групп федаинов (Гл. XXII. Усиление арабского сопротивления).

К тому времени становилось все яснее, что Каир и Дамаск всячески мешают Хусейну достигнуть договоренности с Израилем. Таким образом, очевидной альтернативой для израильтян оставались, по всей видимости, контакты исключительно с местными лидерами. Однако к 1969 г. Эшколю и его советникам стало не менее очевидно, что речь не может идти об отдельной, автономной палестинской структуре. Во-первых, не существовало “палестинской структуры” как таковой. В годы иорданского правления Западный берег был разделен на отдельные районы. Центром одного района был Хеврон на юге, население которого было настроено настолько фундаменталистски, что там не имелось даже кинотеатра. Второй район, в центре, — Иерусалим, подверженный европейскому влиянию благодаря наличию там консульских учреждений европейских стран и миссионерских организаций. И наконец, Наблус на севере, где проживали радикальные националисты, ревностные сторонники Насера (Гл. IX. Накануне арабского восстания). Мировоззренческие позиции населения этих трех районов были весьма различны; очень мало общего было и между старшим поколением, палестинской аристократией, придерживавшейся умеренных взглядов, и молодыми людьми, вернувшимися после окончания университетов в Египте и других странах, чьи позиции были иными, то есть радикальными. Собственно говоря, так называемый “палестинский вопрос” в столь значительной степени определялся влиянием соседних арабских государств, что израильские попытки установить контакты с “подлинными палестинскими лидерами” с самого начала были обречены на неудачу. В лучшем случае можно было говорить о таких фигурах местного значения, как шейх Джабари, мэр Хеврона, или мэр Наблуса Хамди Канаан, и еще несколько человек более мелкого калибра. Но в то время, как Джабари был сторонником идеи палестинского государства, Канаан был непримиримым противником самой идеи отделения Западного берега от Иордании. В августе 1967 г. восемьдесят два представителя правящих семейств Западного берега подписали открытое воззвание, в котором все попытки создания независимого палестинского государства назывались “абсурдными”.

По прошествии трех лет со времени окончания войны израильское правительство аналогичным образом пришло к выводу, что все соображения относительно независимого палестинского государства являются нереалистичными, а в долгосрочной перспективе могут даже привести к беспорядкам и выступлениям на контролируемых территориях. Такое государство будет нежизнеспособным не только из-за своей политической раздробленности и экономических ограничений, но также и в свете стратегической реальности. Западный берег — это анклав, и поэтому его общение с миром зависит от Иордании или Израиля. Если государство будет создано вопреки воле Хашимитского Королевства, то Хусейн может отреагировать на это, запретив контакты между его гражданами и жителями других арабских государств, что, несомненно, приведет к самым катастрофическим экономическим и социальным последствиям. В такой ситуации у жителей Западного берега не останется другого выхода, кроме как полагаться на Израиль как на основной рынок сбыта и выход к морю — а это приведет их к полной изоляции от арабского мира.

Тем временем израильская политика сводилась к тому, чтобы не настаивать на заключении постоянных политических соглашений, а просто свести к минимуму вмешательство в жизнь населения на территориях, не упуская при этом ни одной возможности для улучшения “естественных” отношений между арабами и евреями. Но вот 20 августа 1971 г. Моше Даян выступил с речью в высшем военном колледже, заявив со всей прямотой, что Израилю следует рассматривать свои обязанности на оккупированных территориях как функции постоянного правительства, то есть “планировать и реализовывать свои планы, не размышляя о дне мира, который может настать