– Нас ждут другие погосты. Ты готов продолжить?

– Разумеется, Ваше Величество.

– Тогда вперед.

Вампиры сели на лошадей и помчались дальше, к следующему кладбище, которое предстояло разупокоить Эртанору.

* * *

– Господин, похитить девушку ночью, как мы хотели вначале, невозможно. В борделе к ней не пускают, а в номере постоянно дежурят двое телохранителей. Мы не смогли выяснить, почему ее стерегут, но на улицу ее выпускают только днем. Каждый раз маршрут разный, но она никогда не выходит за пределы Квартала Наслаждений. Телохранители не отходят от нее ни на шаг, словно она знатная дама. Это странно. Возможно, стоит отложить похищение и лучше изучить ситуацию?

– Нет! – Вакаш вскинул голову. – Она необходима мне завтра. Если нельзя сделать все ночью, сделайте днем. Плевать на то, что ее охраняют, плевать на свидетелей! Я сделаю вас богачами, и вы покинете город, если захотите.

– Это опасно, милорд. Вы же знаете, на улицах полно стражи, даже на четвертом ярусе.

– Сделайте все быстро и без лишнего шума. За что я плачу вам деньги? Она нужна мне завтра, говорю вам!

Четверо мужчин переглянулись. Они были одеты в простые и удобные куртки и кожаные штаны, на ногах – высокие сапоги с мягкой подошвой, позволявшей передвигаться почти бесшумно. Оружие, висевшее на поясе, казалось видавшим виды, но было в отличном состоянии. Все четверо походили на наемников, но на самом деле состояли на постоянной службе у Дэла Вакаша, который использовал их для особых или, как он сам выражался, «деликатных» поручений. Вот и сейчас им предстояло выполнить очередное задание – отсюда и дорожный вариант одежды.

– Я заплачу втрое против обычной цены, – сказал Вакаш, стараясь приободрить своих людей и добавить им решительности. – Слышите? Столько вы не заработаете и за полгода! Я ведь не часто даю вам задания подобного рода.

– Это верно, – согласился один из воинов, обращаясь также и к своим товарищам и ища у них поддержи. – Такие денежки нам бы не помешали.

– Мы рискнем, – добавил другой. – Правда, парни?

Третий молча кивнул.

– Но не позднее завтрашнего дня, – напомнил Вакаш. – Делайте, что хотите, но девка должна быть у меня.

– Мы понимаем, милорд.

– Ну, так не теряйте времени! – Дэл Вакаш нетерпеливо махнул рукой в сторону двери.

Поклонившись, воины гуськом вышли из комнаты. Они были довольны: хотя задание оказалось сложнее, чем можно было подумать вначале, за ту плату, что посулил герцог, не зазорно было и потрудиться.

Проводив их взглядом, Вакаш откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Ожидание измотало его. Совсем скоро демон скрепит сделку и дарует ему бессмертие. Мейстер говорил, что эти существа никогда не обманывают. Хорошо, если так. Но нужно раздобыть эту девку во что бы то ни стало. Он уже слишком далеко зашел и слишком близок к цели, чтобы останавливаться. Вот только почему Мейстер выбрал именно ее? Неужели нельзя было найти кого-нибудь менее охраняемого, более… доступного? Но колдун настаивал и уверял, что требуется только она – пришлось согласиться. Дэл Вакаш поморщился при воспоминании о цене, которую придется заплатить этим крохоборам-наемникам, когда они наконец доставят будущую жертву, но тут же устыдился: его ожидало бессмертие, а он переживал из-за лишней сотни золотых! Ничего, казна выдержит, а когда ритуал будет завершен, у него будет целая вечность, чтобы пополнить ее. И все же…

Вакаш тяжело вздохнул и позвонил в серебряный колокольчик. Явившемуся слуге он велел принести обед и бутылку вина. Герцог не ел со вчерашнего дня и теперь испытывал голод.

* * *

Площадь платформы составляла уже три сотни метров. Теперь на ней возводили здания.

Кулхугара сидел в одноэтажном доме, имевшем форму полусферы – здесь располагался инженерный штаб, – и рассматривал план будущей Цитадели. В ее центре должна была быть площадь, выстеленная несколькими слоями металла, который выплавляли в печах, расположенных на дне ущелья – в крепости, которую построил для уцелевших мурскулов састар Равана.

Кулхугара не переставал удивляться той бездне воспоминаний, которую носил в себе каждый представитель его расы – стоило лишь пробудить их. «Генетическая память» – так называл это Равана. Память всех поколений мурскулов умещалась в мозгу Кулхугары и была к его услугам.

Прощальный подарок Нибиру направлялся к Земле. Заключенный в замороженный газ, он приближался к планете с огромной скоростью, и к его прибытию все должно быть готово. В Цитадели, парящей в воздухе, недоступной для людских армий, зародыши будут в безопасности. Састар Равана сумеет сохранить их и вырастить из них воинов, каких еще не знала раса мурскулов. И в следующий раз Красные врата откроются – нужно только ждать!

Кулхугара свернул план крепости и вышел из дома. Над головой синело облачное небо, но с запада надвигалась гроза – там чернела огромная туча, похожая на распростершего крылья ворона. Эта планета навсегда останется для родившихся на ней мурскулов домом, но умирающая от холода Нибиру взывала к ним голосами миллиардов предков и требовала золота, необходимого для сохранения крупиц тепла. Кулхугара плохо понимал, как распыленные в воздухе частицы этого металла могут сберечь его, но это было истиной, священной и неоспоримой. Ему оставалось только принять ее.

На платформу опустился золотой корабль, мандрола, с грузом камней, предназначенных для строительства Цитадели, и Кулхугара поспешил к месту посадки, чтобы проследить за разгрузкой – эта партия должна была послужить основой донжона и поэтому требовала особого внимания.

* * *

Мейстер сидел за столом и перебирал пальцами рассыпанные обсидиановые бусинки. Среди них попадались белые с голубыми прожилками, их он откладывал в отдельную стеклянную коробочку. Это занятие не имело никакого смысла, просто ему нравилось прикасаться к гладкой выпуклой поверхности обработанного камня.

Через некоторое время Мейстер взял перо и записал в книгу, которую начал несколько недель назад, следующее: «Сегодня я создал шедевр. Почти случайно, руководствуясь лишь наитием, внезапно нахлынувшим вдохновением. Говорят, именно так рождаются настоящие произведения искусства. Гениальность моего творения едва ли под силу оценить простому обывателю, но есть люди, которые, без сомнения, признают, что оно – свидетельство высокого мастерства и оригинального видения красоты, которая всегда была и остается понятием относительным и изменчивым, а потому не может пониматься как нечто абсолютное, то есть данное раз и навсегда. Я придерживался этого принципа в жизни и не вижу причин отказываться от него сейчас.

Итак, мое творение действительно совершенно. Оно гармонично от первого и до последнего штриха! Я тщательно подбирал модели, инструменты и краски, долгие дни обдумывал композицию – и все для того, чтобы объединить их в порыве вдохновения, водившего моими руками. Естественность расположения фигур – только кажущаяся. Я добился этого тщательным подбором, выверил каждый угол, перебрал десятки вариантов в поиске единственно возможного. Поистине упорный труд не отменяет вдохновения, и наоборот. Только стремление создать предел совершенства позволяет достигнуть истинной гармонии, порождающей шедевр. И я в полной мере воплотил этот принцип в том полотне, которому посвятил несколько последних часов. Пусть я не пользовался ни кистью, ни долотом, ни камнем, ни даже пером – результат превзошел любые потуги тех посредственностей, что пыжатся подражать или даже превзойти образцы истинных мастеров.