Он развел руками в великом смущении.

— Я никогда не старался быть лучше всех. Я просто нехотел жить так… мелко, как живут другие. И… я должен сказать тебе еще однуочень важную вещь.

Она видела, каким он стал серьезным и какое темное облаконабежало на его лицо.

— Говори, — попросила она.

— Ноема, — сказал он, — это очень-очень серьезно.Ты можешь подумать, что я безумец…

Она отмахнулась.

— В городе и так все говорят. Но я знаю, что это онибезумны рядом с тобой. Говори.

— Ноема, — произнес он несчастным голосом, —со мной недавно заговорил Господь…

Он умолк и сжался, ожидая смеха и насмешек, но Ноема лишькивнула. Глаза ее оставались серьезными.

— Говори, — попросила она. — Другой бы прыгалдо небес от счастья, но ты невесел… Что он сказал?

Ной вздохнул глубоко.

— Что мир будет уничтожен.

Она снова кивнула, лицо ее оставалось спокойным. И ответилаочень спокойно, без насмешки, но и без тревоги:

— Да, я слышала. Твой дед Мафусаил что-то такоеговорил… Но ему не поверили.

— Мафусаил уехал, — сказал Ной, — сражаться снефилимами, что напали на жителей Генисаретской долины. Он не выпускает меч изруки уже несколько сот лет… он думает, что потоп еще можно предотвратить,Господь дал время исправиться…

Она кивнула, не сводя с него взгляда.

— Отважнее и сильнее Мафусаила нет на землечеловека, — согласилась она, — но так людей не спасешь. Для этогонадо убивать их самих, а не чудовищ! И перебить хотя бы половину.

Он развел руками.

— Я верил, что Господь уничтожит человечество, потому ине заводил семью. Я трус, Ноема… Я не смогу смотреть, как гибнет моя жена игибнут дети, а я ничего не могу для них сделать! Мужчина должен спасать, а язаранее этого лишен.

Она спросила быстро:

— Что изменилось неделю тому?

— Он заговорил со мной, — ответил он, — исказал, что спасет только меня с моей семьей. И потому я сразу решил жениться изавести детей.

Ноема нахмурилась, но размышляла недолго, если вообщеразмышляла. Ноя всегда восхищала ее способность принимать верные решениямгновенно, в то время как он приходил к ним после долгих и мучительныхраздумий, перебрав все возможные варианты и даже пройдя по заведомонеподъемным.

— Я помогу тебе во всем, — ответила она безколебаний. — Я уже понесла от тебя ребенка, но это не помешает мнеработать в поте лица. Что нужно делать?

— Пока только собрать отборных кедровых зерен, —ответил он. — Самых лучших.

На следующий день он снова не поехал сообщать родителямНоемы, что их дочь уже замужем: высаживали семена для будущей рощи. Местовыбрали на соседнем пологом холме. К счастью, жилище свое Ной построил вдали отгорода, а горожане свои поля, сады и виноградники располагали сразу загородской стеной, так что холм и даже каменистая долина за ним были свободными.

Правда, с дороги между городами было видно, как Ной, а с нимкакая-то женщина что-то сажают, но прошло еще две недели, пока к нему не заехаллюбопытствующий Ханнуил.

— Так у тебя уже есть жена? — удивился он. —Поздравляю, Ной!.. Впрочем, у тебя такой огромный дом, что если возьмешь и моихдочерей, то и они здесь затеряются…

Ной нерешительно оглянулся на Ноему.

— Ну, гм… если Ноема не против…

Ханнуил удивился:

— А чего ей быть против? Ей меньше работы. И почесатьязык будет с кем. С тобой не поговоришь, ты вообще молчун.

Ноема уперла руки в бока, вид у нее решительный, заявиларезко:

— Нет! Никаких больше жен!

Ханнуил раскрыл рот:

— Но… почему?

Ной заговорил робко:

— Так завещано Всевышним…

Ноема сказала еще резче:

— Так сказано мною! Не нужны нам тут всякие щебечущиедуры. Меня тошнит от болтовни про тряпки. Женщина должна идти рядом с мужчиной,а не сидеть у него на шее!

Ханнуил хмыкнул, оглядел ее с интересом.

— Ной здоровый, — сказал он, — и шея у негокрепкая. Понесет и десяток с легкостью.

— Я не хочу, — заявила она, — чтобы он ихдержал на шее.

Вид у нее был настолько грозный и решительный, что Ханнуилпримирительно выставил перед собой ладони.

— Хорошо, хорошо! Не хотите, как хотите. Я жепредложил, чтоб вам обоим было лучше… А чем сейчас занимаетесь? Зачем тебекедровые орехи?

— Здесь будет большая кедровая роща, — объяснилНой.

— Зачем она тебе? Торговать лесом?

Ной покачал головой, тяжело вздохнул.

— Ты сейчас скажешь, что я совсем с ума сошел… но,все-таки, Ханнуил, мне был голос, что Господь пошлет на землю великий потоп.Все исчезнет. Все скроется под водой! И только в ковчеге можно спастись…

Ханнуил открыл рот.

— В ковчеге? Каком ковчеге?

Ной повел рукой, указывая на лысую вершину огромного холма.

— Здесь он будет построен из леса, который вырастет изсемян. Я их уже начал сажать три дня тому…

Ханнуил открыл рот шире, глаза тоже полезли наружу.

— Три дня тому? И как скоро вырастет лес?

— Думаю, — сказал Ной, — лет через сто. Иличуть больше…

Ханнуил оглянулся в сторону Ноемы. Она выглядела несколькосмущенной, но твердо выдержала его взгляд.

— И ты вышла за него замуж? — ахнул Ханнуил.

— Да, — ответила Ноема с вызовом. — Покрайней мере, у него есть цель. И у него есть план! А что у других мужчин вгороде? Напиться да подраться? Заскочить к чужой жене, пока муж отвернулся?..Совокупляться с малолетними дочерьми и сыновьями? И так изо дня в день, изо дняв день?

Ханнуил помотал обалдело головой.

— Нет, ты скажи честно, ты веришь в то, что будетпотоп?.. Хотя да, в это даже я готов поверить… а я говорю о том, что вырастетлес, вы его срубите, построите ковчег…

Ноема ответила уклончиво, но твердо:

— Если мой муж так решил, то я буду ему помогать вовсем, не задавая вопросов.

— Но это же дурость…

— Его дурость, — отпарировала она, — лучшевашей житейской мудрости. У него есть цель…

— Да что это за цель? — прервал Ханнуил. —Дурацкая, я же сказал…

— Мужчина с целью в жизни, — отрезала она, —всегда лучше, чем мужчина без цели.