Когда Ной вернулся из города, Ноема радостно рассказала овозвращении Мафусаила, он был у них и даже разделил с ними хлеб и соль, а Ной печальноповедал, что в городе встретил только насмешки и больше не будет пытатьсярассказывать о потопе.

Ночью, когда Ноема заснула, положив голову ему на плечо, аНой перебирал события дня, он услышал Голос, прозвучавший в его черепе:

— Ной, ты был не прав, когда объяснял жене, чтоправедником становится тот, кто ужасается себе и спешно начинает выжигать всебе все мерзости и нечистоты. Это… правильный человек, если можно так сказать,но еще не праведник. Праведник — это человек, который и других своим примероми своими пламенными речами заставляет встать на путь исправления.

Ной опустил голову, теперь он отчетливо слышал упрек вголосе Творца.

— Да, я не праведник.

В голосе Творца послышалась печаль:

— Ты — правильный человек, потому и будешь спасен.Но если бы в твоем поколении появился хоть один праведник, хоть за минуту дорокового часа, Я бы отменил потоп!

Ной спросил потрясенно:

— В моем поколении нет ни одного?

— Ни одного, — подтвердил Голос. — Вчеловечестве с каждым поколением праведников становилось все меньше! Меньше именьше… И вот пришло поколение, где праведников нет вообще. Потому всуществовании человечества нет смысла. Оно перестало двигаться к Цели.

Ной спросил осторожно:

— А что есть Цель, Всевышний?

Голос умолк на мгновение, Ной затаил дыхание, наконец снебес донеслось:

— Ной… Твоему сыну Симу десять лет, Яфету восемь, аХаму — семь. Как ты объяснишь им или кому-то отдельно, что они женятся ибудут любить жен, когда сейчас твердо знают, что все девчонки плаксы и с ниминельзя иметь ничего общего?

Ной сказал торопливо:

— Я все объясню, когда они подрастут!

— И вы узнаете цель своего бытия, — пояснилГолос, — когда подрастете. Вы пока еще ростки на кедровом поле. Кто невидел кедра, никогда не поверит, что из таких слабых стебельков когда-товырастут огромные и прекрасные деревья. Для человека вырасти… это уйти подальшеот своей животной основы, что в человеке с момента грехопадения Евы. Это и естьстремление ко Мне. Уйти от животного в себе подальше и поскорее!

Ной сказал подавлено:

— Не могут все быть праведниками…

— Не могут, — согласился Голос. — Зовживотного в человеке очень силен, и большинство всегда будет стремиться кживотному и животным радостям. Но лучшие всегда чувствуют, что есть нечто болеевысокое в них самих, чем просто говорящие и разумные животные… Они стремятся,пусть даже неосознанно, к этому высокому, улучшают себя… Мир держится на этихлюдях! Когда их много — мир продвигается к совершенству быстро. Когда ихмало — замедляется. Но иногда их становится угрожающе мало…

В соседних городах большим успехом пользовались рассказы осумасшедшем, что ждет потопа и решил спастись от него, построив ковчег. В этомместе рассказчики делали многозначительную паузу, осматривались, наскольковнимательно слушает народ, потом сообщали очень серьезно:

— Он уже приступил к постройке!

— И как? — спрашивали те, кто еще не знал ни опредостережении Еноха, ни о горестных рассказах Ноя. — Велик ли ковчег?

Рассказчики делали паузу, поднимая нетерпение до предела, ивыдавали самое главное:

— Он уже посадил семена!

— Семена? Что за семена?

— Семена, из которых вырастут могучие кедры, —объясняли им серьезно. — Эти кедры срубит, обработает… а уж потом из нихпостроит ковчег!

От дружного хохота дрожали стены, люди сползали с лавок ипадали со стульев под стол, где и ползали, умирая от смеха и веселья.

Ноема сказала Ною со злостью:

— Я бы им всем поотрывала головы! Никто не смеетсмеяться над тобой. Кроме меня, конечно.

— Пусть, — ответил он с горечью. — Меня ихмнение, как ты знаешь, никогда не интересовало. Жаль только, что все настолькопрогнило. Я все-таки надеялся, что хоть кто-то прислушается.

Она покачала головой.

— Не ври, интересовало. Вернее, задевало. Потому ипоселился вне города.

— Но теперь не интересует? — спросил он кротко.

Она подернула плечами.

— Все равно… Особо хохочут, что насадил рощу. Сколькоже деревьям расти?

— Примерно сто — сто тридцать лет. Так сказалГосподь.

Она ужаснулась:

— Сто? Сто тридцать? Я думала, Господь все-таки ускориткак-нибудь их рост. И он предупредил тебя так задолго?

— Да.

— Почему?

Он сдвинул плечами.

— Неисповедимы пути Господни.

Она вздохнула.

— Ной… ты же лучший. Ты должен знать. Или догадываться.Пусть даже предполагать… Ты же умный!

Он тоже вздохнул, погладил ее по голове, чувствуя себянамного более старшим, мудрым и сильным.

— Я не умный. Я просто следую по тому пути, которыйуказал Господь. Потому что этот путь считаю правильным. По крайней мере,правильнее, чем те дороги, по которым идут все вокруг. А насчет предупреждения…наверное, Господь дает время, чтобы все узнали о потопе. Возможно, кто-тоужаснется, опомнится.

— И что? Тоже сделает ковчег? Или придет к нам?

Ной подумал, почесал голову, потом бороду, наконец поскреб вподмышках и сказал неуверенно:

— Нет… не то. Как я понял, мир держится на праведниках.Если в поколении есть хоть один праведник, мир существует. Если праведниковнет, поколение подлежит истреблению, как ненужное. Возможно, Господь дает шанс…

— Появиться праведникам?

— Ну да. Праведниками не рождаются. Ими становятся. Ачтобы стать им, нужен толчок. Возможно, известие о всемирном потопе кого-тозаставит одуматься, пересмотреть свою жизнь и встать на путь исправления. Так ипоявляются праведники. Человек ужасается сам себе и спешно начинает выжигать всебе всю мерзость и нечистоты.

Зашел Ханнуил, он почему-то испытывал неодолимую тягу к Ноюи хотя постоянно насмехался над ним, но пользовался любой возможностью зайти кнему, выслушивал Ноя внимательно, хотя сразу же и с жаром все и вся опровергал.

Сегодня, сидя за столом, уставленным довольно скромной едой,он потягивал вино из кубка, довольный и сытый, очень располневший, оглядывалдом с насмешливым удивлением.

— Ты, как муравей, — сказал он снеодобрением, — все трудишься и трудишься!.. Дом у тебя таков, что мог быеще десять жен завести! И двадцать наложниц. Я бы завел, клянусь Творцом!