- Почему с сожалением? - не поняла Ира.

- Откуда же мне знать, почему. Может, тебе нравится вдва часа ночи целоваться с этим Калугиным. Я даже допускаю, что ты не хотела,чтобы я тебя встречал, потому что рассчитывала проехаться по ночной Москве вобществе кинозвезды.

- Не говори глупости, - спокойно ответила она, - мнесовсем не нравится с ним целоваться. Кроме того, моя работа на сегоднязакончена, а у Жени еще один эпизод, ему сниматься еще часа полтора. Ты что,пытаешься изобразить ревность?

- Ну, допустим.

- Не старайся, у тебя ничего не выйдет.

- Почему это?

- Потому что у тебя нет для этого никаких оснований.Никаких, - по слогам произнесла Ира. - Лучше честно признайся, что ты опять нев духе и ищешь, к чему бы придраться.

Он не ответил, внутренне признавая правоту жены. Да, ему непонравилось, что Ира неоднократно целовалась с посторонним мужчиной, но как онни вглядывался в прильнувшие друг к другу фигуры, он не сумел увидеть в этойсцене ничего личного. Оба отстранялись друг от друга мгновенно, по командережиссера, ни разу не затянув объятие ни на одну лишнюю секунду.

- И все-таки я не понимаю, почему ты не уйдешь сослужбы, - продолжала жена. - Ты так выматываешься, ты постоянно злой, нервный.И денег зарабатываешь - кот наплакал. И вставать каждый день приходится ни светни заря. Как было бы хорошо, если бы ты мог завтра поспать подольше, а то ячувствую себя такой виноватой. Виктор Федорович тебя все время уговариваетперейти в министерство на более спокойную должность, если уж ты так держишьсяза свои погоны. Ну почему ты такой упрямый?

- Не лезь не в свое дело. Я сам буду решать, где мнеработать.

- Если б ты хотя бы взятки брал, я бы еще понимала!Шучу, конечно. Но в самом деле, Игоречек, объясни мне, почему ты так держишьсяза свою работу, а? Ты же ее ненавидишь, она тебе поперек горла стоит.

- Чушь! - резко ответил Игорь. - Я люблю свою работу ине хочу ни на что ее менять.

- Да не любишь ты ее, - продолжала упорствовать Ира. -Я же не слепая, я прекрасно вижу, с каким настроением ты уходишь утром ивозвращаешься вечером. Когда человек любит свою работу, она ему в радость, дажеесли она безумно тяжелая, а твоя работа тебе не в радость. Что, есть какая-топричина, о которой ты не хочешь мне говорить? Ты кому-то чем-то обязан, ипоэтому не можешь уйти?

Да замолчит она или нет?! Еще не хватало с ней обсуждатьсамый болезненный в его жизни вопрос. Женька Замятин - его крест, который онбудет нести всю свою жизнь. Он, Игорь Викторович Мащенко, обязан работатьследователем, потому что следственная работа - его истинное призвание. Радиэтого призвания он предал друзей, обманул их, лишил возможности учиться влетном училище, пообещал устроиться на работу и потом вместе с ними идтислужить в армию, а сам уехал поступать на юридический. И он обязан оправдатьсвой поступок. Если он уйдет из следствия, это будет равносильно признанию втом, что следственная работа - отнюдь не самое главное в жизни. И какими жеглазами посмотрит на него после этого Жека? Жека, от которого никуда нескрыться, который знает его адрес, и все телефоны, и место работы, и будетзвонить и говорить Игорю все, что думает о нем. Он ведь и так уже догадалсянасчет письменного экзамена, и хотя Игорь все отрицает, не признается, Замятинему не верит. Боже мой, ну почему, почему он попал в такую зависимость от Жеки?Почему не может жить свободно, так, как хочется? Почему он всей своей жизньюдолжен оправдываться перед безногим инвалидом и перед памятью погибшего на тойже войне Генки Потоцкого? Как так получилось? И есть ли выход? Ответов на этивопросы Игорь не знал.

А тут еще отец со своей политической деятельностью, масла вогонь подливает, требует, чтобы Игорь бросил следствие и ушел в главноеуправление по борьбе с организованной преступностью или в главное управление поэкономическим преступлениям. Отец своего интереса не скрывает, говорит прямо:

- Мне нужен человек, имеющий доступ к информации.

Впервые он завел этот разговор полгода назад, но еще вмягкой форме. Ни на чем не настаивал, только предлагал подумать. Игорь,естественно, упирался, лепетал что-то насчет любви к работе и нежелания уходитьв министерство и участвовать в аппаратных играх. Но отец настойчиво возвращалсяк этой теме, и с каждым разом становился все более и более жестким. Не далеекак вчера он снова заговорил о переводе Игоря в другую службу.

- Но у тебя же есть связи в любом ведомстве. Почему я?Зачем тебе нужен именно я?

- Мне нужен свой человек. Такой, которому я могудоверять и который меня не подведет. Тебе все равно давно пора идти наповышение. Это очень хороший вариант.

- Я… не могу, - неуверенно пробормотал Игорь, понимая,что никакие разговоры о любви к ненавистной и надоевшей до смерти следственнойработе уже не пройдут. Можно обмануть Жеку Замятина, можно даже себя обмануть,но с отцом у него это никогда не получалось.

- Что значит, ты не можешь? Почему? - требовательно ивстревоженно спросил Виктор Федорович.

- Не хочу. - Игорь не нашел лучшего ответа, хотя ипонимал, что звучит это не просто глупо - совершенно по-идиотски.

- Разве я спрашиваю тебя, хочешь ли ты? Я ставлю тебя визвестность о том, что мне нужно. Оглянись на свою жизнь. Каждый раз, когда тыделал то, что хотел, получалось черт знает что. Твои желания меня больше неинтересуют, - холодно произнес отец.

- Ты не можешь меня заставить.

- Могу. И заставлю.

Игорь до сих пор находился под впечатлением от этогоразговора. С одной стороны - Женька, с другой - отец. Они оба морально сильнее,с обоими ему приходится бороться, но безуспешно. Ни с одним, ни с другим ему несправиться. Что же делать? Как жить дальше? Выход один: плюнуть на все,уволиться к чертовой матери и уйти в глухой запой. Ничего не знать, ничего непомнить, ни за что не отвечать. Допиться до белой горячки и сдохнуть.

Ирина

Они издалека увидели хвост огромной очереди, выстроившейся кстойке таможенного досмотра. Первой сориентировалась Ира.

- Елизавета Петровна, вы пока заполняйте декларацию, ая очередь займу.

Лизавета с Виктором Федоровичем отправились искать бланкитаможенной декларации, а Ира пристроилась в конец очереди и стала слюбопытством и завистью оглядывать тех, кто уже через каких-то пять-шесть часовокажется рядом с морем, где-нибудь в Турции, Испании или, как свекровь, вАвстрии. После того замечательного двухнедельного райского отдыха в Турции имтак и не удалось больше съездить всем вместе на Средиземное море, то Игоря неотпускали летом, то Виктор Федорович не мог, то Лизавета. Конечно, Ирепредлагали поехать одной, но она не соглашалась. Что это за семья, еслиотдыхать врозь? Несколько раз складывалась возможность поехать всем вместе, ноне летом, а ведь у Иры занятия в институте… Так ничего больше и не состоялось,дальше дачи уехать ей не удалось.