— Это справедливо, — согласился я и ткнул пальцем в сторону бородача. — Эй, ты, выйди вперед и говори!

Он повиновался.

— Енох, — начал он. — Сегодня в твоей лавке продавалось мясо?

— В моей лавке каждый день оно продается, — с достоинством ответил купец. — Каждый из вас, и в том числе ты — Беляк, не раз покупали у меня товар, и впервые я слышу жалобы на его качество!

— Не уводи в сторону! Ты знаешь, что мясо было гнилым?

— Я продаю только качественный товар, это все знают!

— Но пять человек померли сегодня! Может, это случайность, но все они покупали сегодня у тебя мясо, а потом умерли в мучениях! Я знаю это точно, мой сосед был среди этих бедняг. Я встретил его, как раз когда он возвращался от тебя домой со свертком в руках! Что ты на это скажешь?

— Я скажу тебе и вам всем, что сосед твой, уважаемый Дор, и вправду был у меня в лавке сегодня, я сам как раз был там в этот момент, и покупал он мясо молодого поросенка, которого только сегодня самолично зарезал мой помощник. И мне очень жаль, что с ним и прочими приключилась такая беда, но моей вины в этом нет. Многие из вас знали уважаемого Дора, неужели кто-то думает, что этот человек не смог бы отличить гниль от свежатины?

Из толпы раздались разрозненные выкрики:

— Бред! Быть такого не может! Чушь!

— Так не думаете ли вы все, здесь собравшиеся, — возвысил голос Енох. — Что, может быть, не мои товары причина гибели наших сограждан? Откуда вы вообще это взяли? Кто вас надоумил? А может, это были просто мои завистники? Может, это они подстрекали вас убить меня и разрушить мой дом? Вы не думали об этом?

А вот это были хорошие вопросы. Толпа заволновалась, но уже совсем иначе. Толпа засомневалась.

— А где приказчик твой? — Бородач попытался вернуть утерянное внимание аудитории. — Пусть покажется да расскажет, как было дело! Ты, говоришь, Дора видел, но остальных-то не ты обслуживал?

— Не я, — согласился Енох. — Твоя правда. Эй, Лодик, покажись-ка, да не бойся, не тронут тебя, если что, меня убивать будут!

В толпе раздался смех, а из двери купеческого дома выглянул до смерти перепуганный растрепанный молодой человек.

— Ну-ка, Лодик, подь сюды! — приказал купец.

Тот не посмел ослушаться и подошел. Наши спины надежно закрывали и купца, и его приказчика, но, случись вдруг что, мы бы им помочь не смогли. Оба это понимали, но держались совершенно по-разному. Еноху, судя по его виду, было глубоко наплевать на то, что смерть подошла совсем близко, а вот Лодику помирать совершенно не хотелось, он жался к двери, намереваясь при любом маневре толпы нырнуть обратно.

— Рассказывай, как было дело!

— А чего рассказывать-то? — спросил Лодик. — Все было как обычно. Торговал с открытия и до закрытия. Мясо было на виду, любой мог подойти и посмотреть. От поросенка за день купили половину где-то, уважаемый Дор брал вырезку, филе.

— А кто еще брал филе? — поинтересовался я.

— Еще семеро, остальные брали куски попроще, подешевле. Старуха та еще крутилась-вертелась, но так и не купила. Значит, все же семеро!

— Что за старуха? — резко спросил я.

— Да эта, ее все знают, старая Нора. Она приворотным зельем торгует на углу. Я еще удивился, откуда у нее деньги на дорогую вырезку! Думаю, может, нагрела кого-нибудь?

Ситуация стала немного проясняться.

— Эй, как тебя, Беляк! Знаешь эту Нору?

— Да кто ж ее не знает! — удивился бородач. — Только что ее видел, тут она где-то ошивалась!

— Вон она! — восторженно завопил кто-то. — Сбежать хочет!

Старухе бежать не дали. Ее тут же схватили и подтащили к нам. Я подошел прямо к ней, наплевав на осторожность. Толпа была крайне заинтригована, а значит, пока мне ничто не грозило.

— Что вы делали в лавке?

Старуха была жутко некрасивая: седые растрепанные волосы развевались на ветру, глаза смотрели злобно и угрожающе.

— Мяско выбирала, побаловать себя хотела.

— Почему же так ничего и не купили?

— Плохое мяско было, я сразу поняла!

— Врет она, — взъярился Енох. — Мясо было отличное!

— Плохое мяско, — продолжала твердить свое старуха. — Гнилое!

Она мне крайне не понравилась. Что-то было в ней неприятное, вызывающее подсознательное чувство омерзения.

Из толпы вдруг вышел мальчик, непонятно каким образом сюда затесавшийся, и что-то протянул мне. Это был маленький мешочек красного цвета с двумя буквами «НГ», вышитыми черными нитками.

— Она выкинула, когда ее хватать стали! — заявил он.

— Не мое это! — завопила вдруг Нора. — Врет, паршивец!

— Как ее полное имя? — спросил я у Еноха.

— Понятия не имею!

— Нора Гинеш, — сообщили из толпы. — Это точно!

— Значит, Нора Гинеш, — покрутил я мешочек в руках. — Или сокращенно — «НГ»? Правильно? Тут вышиты ваши инициалы.

— Ну и что? Ну мой мешочек, и что с того?

Я осторожно развязал тесемки и высыпал на руку какую-то траву, перемолотую в мелкий порошок.

— Кто-нибудь знает, что это?

Енох оттеснил солдат и подошел ко мне. Бородач подошел тоже. Оба присмотрелись и в один голос воскликнули:

— Смерть-трава!

В толпе настроения стали меняться.

— Отравительница! Это она подсыпала смерть-траву! Ведьма!

— Да, это была я! — заявила вдруг старуха. — Гады вы все! Жаль, что мало так вас подохло! Ненавижу!

— Повесить ведьму! На столб ее!

Нору схватили за руки и утащили в толпу. Я, подумав, решил не вмешиваться. Вина старухи была полностью доказана, и в любом случае ее ожидала смерть, сейчас ли или по приговору суда, неважно. Мне нужно было лишь, чтобы толпа наконец разошлась, пусть даже восстановив справедливость таким способом.

На ближайший столб тут же накинули веревку, и через минуту старая ведьма уже болталась в петле.

— Все! Кончено! — сообщил кто-то, наблюдая за ее последними конвульсиями.

— А теперь всем разойтись! — приказал я, и на этот раз меня послушали. Толпа была удовлетворена. Я вытер пот со лба.

— А вы храбрый человек, лейтенант, — обратился ко мне Енох. — Буду рад видеть вас у себя в лавке! Для вас любые товары бесплатно!

Ну вот, хоть что-то приятное случилось этим долгим днем, приобрел себе собственного бакалейщика.

— С удовольствием воспользуюсь как-нибудь этим предложением. А сейчас позвольте откланяться. Взвод, маршевой колонной по двое, стройся!

* * *

— Поздравляю вас, дон Ярый, наслышан уже о ваших сегодняшних свершениях, честно говоря, я сам, наверное, на такое бы не решился! — Дон Гуало раскурил сигару и налил нам по кружке вина.