По дороге домой Брайан вспоминал эту историю и думал: «Пока я еще не в том состоянии, чтобы эта посадка определяла всю мою дальнейшую жизнь. И будь я проклят, если это со мной случится».

В середине ночи 21 июня 2004 года теплый ветер Мохаве вдруг вздыбил песок и повалил стулья, палатки и все остальное, что не было привязано (включая биотуалеты). Недалеко от Scaled Composites находилась временная стоянка для автофургонов, на тот момент полная. Длинная вереница автомобилей тянулась от калифорнийского шоссе 58 в бывший аэропорт, а теперь аэро– и космопорт Мохаве. Толпы людей скопились здесь, чтобы присутствовать при испытательном полете, непохожем на все предшествующие, – при первом полете SpaceShipOne в космос – и, в случае успеха, на предварительной церемонии первого присуждения XPRIZE.

Берт Рутан приехал в Scaled, когда еще не было трех часов утра. Небо было усеяно звездами, и растущая Луна светилась серебристым серпом. Пилот Майк Мелвилл провел ночь здесь же, в ангаре, поскольку предполагалось, что на дорогах будут пробки. Предполетное совещание было назначено на 4:45 утра. В ангаре в полной готовности слегка мерцали SpaceShipOne и «Белый Рыцарь». После эпохального декабрьского полета Брайана Бинни с выходом в сверхзвуковой режим ракетоплан совершил еще два активных полета. Сломанное шасси заменили, сделали еще кое-какие исправления. Было установлено более широкое сопло, а также новый обтекатель, идущий от задней части фюзеляжа через сопло, который должен был уменьшить сопротивление. С каждым испытательным полетом корабль взлетал все выше и все быстрее. За месяц до этого он поднялся на высоту почти 65 км и достиг скорости 2,3 M. Это соответствовало примерно 65 % от того, что было необходимо команде Scaled, а необходимо им было достичь 100 км, потому что именно на этой высоте находится международно признанная граница космоса[68].

Сегодняшний полет сделал игру еще более азартной. В каждом испытательном полете, будь то просто планирование или полет с включением ракетного двигателя, возникали те или иные аномалии. Однажды из-за поломки хвоста во время испытаний в режиме планирования имела место опаснейшая потеря управления. В другой раз, уже во время активного полета, вдруг отключился дисплей авионики, так что Майку Мелвиллу пришлось мгновенно решать, лететь ли ему вслепую или вернуться на землю в аварийном режиме. Как и предупреждал инженер X-15 Боб Хой, команда SpaceShipOne привычно работала под угрозой катастрофы. Но при этом они также, иногда с удивлением, убеждались в том, что все у них идет правильно. Между тем еще за несколько недель до этого дня Берт обнаружил, что ему трудно работать и трудно засыпать. Он еще не достиг космоса, но уже планировал, что будет дальше: дальше будут орбитальные корабли. Всего несколько часов тому назад он ужинал в своем доме-пирамиде с гостями – Полом Алленом и владельцем Virgin миллиардером Ричардом Брэнсоном. Перед ужином он усадил их на диван (на каждом краю по миллиардеру) и показал им презентацию Power Point из 44 слайдов под названием «Обсуждение концепции пилотируемого космического корабля» (Manned Space Vision Summit). Он взволнованно рассказывал им о частных космических станциях, отелях с нулевой гравитацией и орбитальных кораблях. Он поделился с гостями своими представлениями о «модернизированном SpaceShipOne с каютой для семи пассажиров». По ходу просмотра и обсуждения слайдов Берт спросил у них: «Наверное, вы спросите, что мы будем делать в этом и в следующем году, не так ли? Ведь для того, чтобы принять обоснованное решение относительно того, что делать в этом и в следующем году, необходимо знать ответ на один очень важный вопрос».

Он сделал паузу. В комнате повисло молчание. «Вопрос такой: что вы хотите увидеть до того, как умрете?» Аллен улыбнулся. Он видел, что Берт опять завелся от своих космических идей. Аллен тоже был увлечен ими, но ему хватило и того, что они пытались совершить пилотируемый суборбитальный полет. Брэнсона же интересовало, в какой мере идеи и творения Берта могут открыть космос для обычных людей[69].

Подпрыгивая на неровностях вокруг офисов Scaled в 3:45 утра, Берт думал о том, что он был единственным, чье присутствие, строго говоря, не было обязательным. Он посмотрел на часы: в ближайшие сорок пять минут он может делать все, что хочет. И он поехал мимо стоянок и зоны обслуживания, чтобы найти Стюарта Уитта, бывшего аса ВМС и трезвомыслящего человека, который теперь был директором аэропорта. Недавно Уитту удалось добиться от ФУА разрешения преобразовать аэропорт в космопорт. Это была идея Берта, как всегда требовавшая срочной реализации. Берт вошел в кабинет Уитта (в эти помещения он всегда входил через боковую дверь) и сказал так, как будто они просто продолжили разговор:

– Мне нужна полоса 4,3 км, а у меня всего 3 км.

– Зачем тебе столько? – спросил Уитт.

– Ну, как только вы ее построите, она мне сразу понадобится. И расширение нужно, поворот на эту большую ВПП, – сказал Берт, делая соответствующий широкий жест руками.

– Кто за это будет платить?

– Откуда я знаю?

Уитт поговорил с кем надо в конгрессе и получил деньги на удлинение ВПП и новый разворот. В течение нескольких недель перед сегодняшним важнейшим испытательным полетом Уитт работал круглосуточно, поскольку решил провести все шоу с военной точностью. Согласно своему напряженному графику, этим утром он должен был: а) обеспечить возвращение биотуалетов в исходное положение, б) проверить системы безопасности и в) поговорить кое с кем по телефону, в частности с одним генералом с базы ВВС Эдвардс, который запрашивал посадку, но не числился в полетном списке на этот день.

Теперь перед ним посреди ночи стоял Берт с новой идеей, на этот раз более романтичной, чем амбициозной. «У меня примерно 45 минут, нет, теперь уже меньше, и я не могу сейчас думать ни о чем другом», – сказал Берт.