-Переживешь, - хладнокровно ответила девушка, листая странички. - Этот? Виллем, ага... А это что, номер телефона?

-Ну да.

-Здорово. Тогда сперва позвоним, тут должен быть переговорный пункт. А то телеграммой много не объяснишь, а письмо будет долго идти... Пойдем, не отставай!

Фальк вздохнул и подумал, что Литту вполне можно использовать вместо бронебойного орудия. Мало кто выдержит прямое попадание такого снаряда!

-Как его родителей зовут, знаешь? - спросила Литта, когда они втиснулись в телефонную будку. От такой близости мысли возникали какие-то не такие, и Фальк не сразу ответил на вопрос.

-Мать, кажется, Йенна, а отец -- Шольц, если не ошибаюсь. Невеста -- та точно Магрит, он все уши мне прожужжал, когда мы выпивали. А я ему.

-Ну ладно, попробуем... - Литта кинула в автомат несколько монеток и набрала номер. Слышны были гудки. - Фальк, не хватай меня за задницу...

-Я не думал даже!

-Не думал, но хватал... Хотя продолжай, мне нравится.

Он демонстративно убрал руки за спину, насколько позволяла теснота кабинки.

-Алло, - заговорила Литта, когда на том конце провода сняли трубку. - Добрый день! Могу я услышать господина Шольца или госпожу Йенну? Еще раз здравствуйте, госпожа Йенна, мы не знакомы, меня зовут Литта. У меня к вам вопрос -- вашего сына звали Виллем?

Трубка коротко квакнула.

-Опишите его, пожалуйста. Ага... ага... Значит, светло-русые волосы, глаза серые, нос курносый, на виске родинка, рост выше среднего. Точно, он.

Трубка издала явственный хрип. Фальк наклонился поближе и сумел расслышать замирающий женский голос:

-Как? Где? Его... отыскали?..

-Да, случайно наткнулись, - ответила Литта, а Фальк подумал, что при ее искусстве вести переговоры собеседника вполне может хватить удар. - Вы еще там? Фальк, кинь монету... Ага. Так вот, насколько я поняла, Виллем считался пропавшим без вести, но он вполне себе жив. Фальк, убери руки... хотя ладно, оставь... А? Это я не вам.

-Где он?!

-Погодите, не торопитесь, - серьезно произнесла девушка. - Тут дело такое... Словом, Виллем не захотел сообщать домой о том, что выжил. Он серьезно покалечился.

-Идиот! Кретин! Я знала, что мой сын дурак, но не до такой же степени! - взорвалась криками трубка. - Магрит! Магрит, ты где?! А ну иди сюда! Виллем нашелся!

-Это его невеста? - уточнила Литта, переглянувшись с Фальком. - Можно мне с ней переговорить? Вам-то, я понимаю, сын любым хорош, а вот ей...

-Да, невеста, - подтвердина Йенна, шмыгая носом. - У нее семья погибла, я ее к нам забрала, все равно же они с Виллемом пожениться собирались... Магрит, иди быстрее! Держи трубку!

Литта жестом показала, чтобы Фальк кинул еще монету.

-Слушаю, - произнес дрожащий девичий голос. - Это правда? Нашелся?

-Да, - ответила та. - Только, Магрит, у него половина лица обожжена, он в аэроплане горел. Хорошо, глаза целы остались.

-Какая разница! - почти выкрикнула та. - Где он, госпожа?

-Погодите, дослушайте, - серьезно произнесла Литта. - Ожог -- пустяки. Но Виллем не захотел возвращаться, потому что лишился обеих ног. Он хотел умереть.

В трубке воцарилось молчание. Фальк прикрыл глаза: повторялось то же самое, что было с ним, только еще хуже, и сейчас Магрит произнесет "вот как?" и передаст трубку несостоявшейся свекрови, та-то сына всяко не бросит... Литта взяла его за ремень и притянула поближе, погладила по спине. Все-то она понимала...

-Какая разница, - повторила Магрит. Ее явно душили слезы. - Это же все равно Виллем. Где его искать, госпожа, скажите же!

Литта назвала город и добила контрольным выстрелом:

-Ищите его в городском парке, недалеко от фонтана. Он просит там милостыню. Или спросите любого нищего, вам подскажут, если дадите монетку...

На заднем плане что-то грохнуло, должно быть, Йенна свалилась в обморок.

-Мы вылетаем, - твердо произнесла Магрит, - первым же рейсом. Не знаю, как вас благодарить, госпожа. Йенна его уже оплакала, а я все надеялась, вдруг найдется, бывает же, и память теряют, и в плен попадают...

-Не зря надеялись, - усмехнулась Литта. - Ну, удачи! Может, как-нибудь встретимся.

-Спасибо! - раздалось перед тем, как связь прервалась.

Литта повесила трубку.

-Зачем ты это сделала? - спросил Фальк, не торопясь выходить. - Для матери его это радость, пусть и со слезами вперемешку, для Магрит... не знаю, а каково будет ему?

-А каково было тебе? - вопросом на вопрос ответила Литта. - Больно и стыдно, да? И себя самого ты ненавидишь за немочь, и окружающих -- кого за жалость к калеке, кого за презрение или даже брезгливое такое отвращение...

-С тобой невозможно разговаривать, - мрачно произнес он. - Ты меня будто насквозь видишь.

-Там и видеть нечего, ты весь как на ладони, - сказала она серьезно. - Вот все это помножь на десять, прибавь попрошайничество, и поймешь, каково будет Виллему. Но если Магрит такова, какой мне показалась, то она с ним справится. Еще и мать поможет. Выходи давай, там очередь уже...

Шагая по бульвару, Фальк попытался представить, как это Магрит -- а Виллем показывал фотографии, милая девушка, пусть не красавица вроде Литты или даже Дины, - найдет в парке своего жениха. И что они скажут друг другу. И...

Он встряхнул головой, подумав, что если бы Дина тогда приехала к нему в госпиталь, все могло сложиться иначе. Хотя... Вряд ли. Одно дело услышать, что человек покалечился, а другое -- войти в палату, где бредят в горячке, стонут, кричат несколько раненых, нечем дышать, а воняет так, что слезу вышибает, потому что не хватает санитарок. Попадались самоотверженные родственники, которые сами и перевязки делали, и уколы ставили, вытаскивали своих близких, пытались помочь остальным, но... их было слишком мало.

Фальк запомнил одну пожилую женщину: сын ее, как и Виллем, горел, только не в аэроплане, а в бронемашине, и ему оставалось всего ничего, потому что с такой площадью ожога -- на него выплеснулось загоревшееся топливо -- не живут. Ему не давали прийти в себя, чтобы не свихнулся от боли, надеялись на чудо, а мать терпеливо меняла повязки, хотя это уже было бесполезно -- там не только кожа, а уже и мясо слезало клочьями... Только перед смертью тот очнулся, успел увидеть мать... и все. А она осталась при госпитале, выхаживать тех, у кого еще был шанс. Хотя чаще все же сиживала с теми, у кого шансов не оставалось...

-Ты что загрустил? - спросила Литта.