С XV в., как только Москва стала во главе единого централизованного государства, начинается процесс слияния местных архитектурных художественных школ в единую общерусскую. Наступает новый этап как в гражданском, так и в храмовом зодчестве. Превращение Москвы в сильный политический центр привело к стремительному развитию архитектуры на территории города и княжества. Архитектурные традиции Владимиро-Суздальской земли успешно перенимались московскими зодчими, которые работали рядом с лучшими мастерами Европы. Это привело к тому, что к концу XVI в. сложилась уже собственная московская архитектурная школа. Именно в этот период создается ансамбль Московского Кремля.

Столицу великой державы хотели сделать парадной и монументальной. Для этой работы Иван III привлек самых умелых в то время итальянских архитекторов, которые оставили глубокий след в русской архитектуре, сумев почувствовать дух древнерусского искусства, и в то же время внеся в него ренессансную рациональность и чувственность. Среди них выделяется уроженец Болоньи Аристотель Фиораванти. Это был человек эпохи Возрождения, принесший с собой культурные достижения Западной Европы и сделавший их неотъемлемой частью русской культуры. В 1475–1479 гг., под его руководством, в Кремле был построен Успенский собор – главный храм в столице Российского государства. Итальянскому архитектору было приказано взять за образец Владимирский Успенский собор – одно из самых совершенных творений древнерусского зодчества, но Московский Успенский собор стал не подражанием Владимирскому, а замечательным самостоятельным произведением. Рядом с итальянским мастером трудились псковские зодчие, построившие в 1484–1489 гг. замечательный Благовещенский собор на великокняжеском дворе и церковь Ризположения – на митрополичьем.

В 1485–1516 гг., под руководством нескольких итальянских мастеров, обветшавшие белокаменные стены Московского Кремля времен Дмитрия Донского были заменены и перестроены, в соответствии с фортификационной техникой своего времени, кирпичными, на белокаменном фундаменте. На территории самого Кремля в 1491 г., под руководством миланских архитекторов Марко Фрязина и Пьетро Антонио Солари, была построена Грановитая палата, предназначавшаяся для торжественных приемов. В 1505–1509 гг. архитектор Алевиз Новый возвел Архангельский собор, ставший впоследствии усыпальницей русских царей. Если Успенский собор отличается строгостью и даже суровостью форм, то Архангельский – наоборот, наряден и напоминает двухэтажный дворец.

Строительство московских укреплений продолжалось в течение всего XVI в. Так, при княгине Елене Глинской, в 1535–1538 гг., к Кремлю архитектором Петроком Малым было пристроено полукольцо укреплений Китай-города для защиты центральной части посада. В 1585–1593 гг. «городовых дел мастер» Федор Конь возвел еще одно кольцо укреплений – Белый город. Окончательно сложилась и внутренняя планировка Кремля. Правда, кремлевские стены еще не имели шатров на башнях (они были надстроены в XVII в.). Наиболее примечательной является Спасская башня, на которой расположены часы с боем – Кремлевские куранты. И уже в самом конце XVI в. была создана последняя внешняя линия укреплений Москвы в виде деревянной стены на Земляном валу – «Скородом». Все это делало Московский Кремль неприступной крепостью и вместе с тем шедевром русского зодчества.

Со второй трети XVI в. одним из выдающихся проявлений новой национальной архитектуры, основанной на деревянном зодчестве, стало строительство каменных шатровых храмов. Шатром в архитектуре называют устремленные вверх кровли храмов, напоминающие по форме четырехгранную или восьмигранную пирамиду. В отличие от крестово-купольных храмов, шатровые не имели внутренних столбов, и вся масса здания держалась только на фундаменте. Памятники этого времени овеяны духом четких геометрических форм, в пропорционировании которых часто применяется «золотое сечение». Одним из первых и самых великолепных памятников этого стиля стала устремленная ввысь (высота около 60 м) церковь Вознесения в селе Коломенском под Москвой (1530–1532).

Выдающимся памятником русского зодчества этого стиля стал выстроенный в Москве на Красной площади собор Покрова, что на Рву (1555–1561), посвященный взятию Казани. Позднее народ стал называть его храмом Василия Блаженного в честь известного московского юродивого Василия, погребенного в одном из его приделов. Существует несколько версий о создателях собора. По одной из них, архитектором был известный псковский мастер Постник Яковлев, по прозвищу Барма. По другой широко известной версии, Барма и Постник – два разных архитектора, оба участвовали в строительстве.

Собор представляет собой группу из девяти столпообразных храмов, размещенных на общем постаменте – высоком подклете, и объединенных внутренними переходами и наружной галереей – гульбищем. Центральный храм увенчан большим шатром, вокруг которого расположились купола восьми приделов – восемь глав, в чем-то похожих и вместе с тем разнообразных. Как Москва объединила вокруг себя разные земли Руси, так и центральный шатер объединяет в нерасторжимое целое красочное разнообразие отдельных главок. Первоначально собор был красно-белым, с куполами из луженого «белого» железа. Современные разноцветные купола, преобразившие облик собора, появились лишь в XVII в.

В храмовом зодчестве XVII в., почти сразу после окончания Смутного времени, начинают складываться черты нового архитектурного стиля. Происходит обмирщение зодчества – отказ от строгих церковных канонов, переход от простоты к декоративности и внешней нарядности. При этом и в гражданском, и в культовом зодчестве архитекторы руководствовались общими эстетическими принципами, так что главным признаком храма стали только апсиды, колокольни да купола. Широко применялись новые виды строительного материала: фигурный кирпич, многоцветные изразцы, белокаменные детали. Примером может служить построенная на средства купцов Никитниковых церковь Троицы в Никитниках (1631–1634).

Позднейший образец каменного шатрового зодчества в Москве – церковь Рождества Богородицы в Путинках (1649–1652), выполненная в характерном для того периода стиле русского узорочья. В облике этой церкви с наибольшей полнотой отразилось все новое, что привнес в архитектуру XVII в.: многочисленные кокошники и наличники, провисающие «гирьки» шатрового крыльца, особая кирпичная кладка, наконец, храм венчают шесть шатров, три из которых – декоративные. Именно шатровые завершения придавали церкви светский, дворцовый облик.

В 1652 г. вступивший на патриарший престол Никон, борясь с «обмирщением» в церковной архитектуре, запретил строить в столице каменные шатровые храмы, т. к. был сторонником суровых лаконичных архитектурных форм, отвечающих «церковному чину». Этот взгляд патриарха получил наиболее полное выражение в облике Успенского собора Иверского монастыря на Валдае (1656–1658), в значительной мере запечатлевшего архитектурные нормы прошедшего века. Также ради воплощения в камне традиций зодчества XVI в. Никон повелел выстроить на берегах Истры единый православный центр – Новый Иерусалим. Так, Воскресенский собор Новоиерусалимского монастыря (1656–1685) в плане должен был точно воспроизвести храм Гроба Господня в Иерусалиме. Но, в соответствии со вкусами XVII в., собор, как внутри, так и снаружи, был украшен многоцветными изразцами, что лишало его всякой суровости и аскетичности. Так архитектурная мода восторжествовала над церковным консерватизмом.

В конце XVII в. в храмовом зодчестве возникает новый стиль, получивший название московского, или нарышкинского, барокко. Его применяли при сооружении небольших церквей в усадьбах русских вельмож. Особенностью храмов данного стиля является элегантность