и верить в лучший исход. Только это позволило им выжить, только это позволило им восстать не только над хаосом внешним, но и над хаосом внутренним. Теперь же они находились в тёплой светлой палате, сытые, отдохнувшие, и переговаривались, пытаясь предугадать, какая судьба их ждёт. Изредка они начинали спорить.

— Нас казнят. Это точно, раз уж мы всё им рассказали, — говорил Адел, лёжа в постели. Пьер не соглашался.

— Они могли уже давно сделать это. Неужели ты думаешь, нас вылечили, накормили и отмыли, чтобы просто убить? Нет, им нужно что-то ещё… А может быть, они отпустят нас…

— Какой же ты наивный, — промолвил Фриншлайт. — Как только ты стал моим другом, не понимаю…

— Раньше тебя беспокоила не только наивность, но и происхождение, так что ничего удивительного. Просто ты хороший человек, хоть и подозрительный гордец, — ответил Пьер.

— Надеюсь, ты прав, — произнёс Адел. — Не в том, что я хороший человек, а в том, что нас пощадят. Не хотелось бы умирать после всего, что мы пережили…

Дверь отворилась внезапно. Бывшие солдаты насторожились, увидев, как в палату заходят незнакомые люди. Это были двое мужчин, крайне задумчивых, взволнованный юноша, девушка и чем-то недовольный старик. Оказавшись в палате, они окружили Пьера и Адела, судя по всему, с намерением что-то узнать.

— Надеюсь, среди них есть переводчик, — ухмыльнулся Фриншлайт, — иначе наша беседа будет малосодержательной.

— В этом нет необходимости, — сказал Евгений. — Я и некоторые из моих друзей владеют языком Дексарда.

Черноволосый мужчина улыбнулся и сел на деревянный стул, стоявший между кроватями. Аделу и Пьеру тоже пришлось встать, хотя светловолосая девушка и попыталась отговорить их.

— Что вам нужно? — первым спросил Пьер. — Кто вы?

— Слишком долго объяснять, — Раапхорст покачал головой. — Просто знайте, я один из тех, кто виновен в нынешних триумфах Дексарда, и больше всего на свете хочу исправить то, что натворил.

— Как вас понимать? — протянул Адел.

Евгений вздохнул.

— Я создал эовранов. Тех птиц, что принесли победу Атерклеферу. Хотя они и не предназначались для войны, но… Сделанного не вернёшь.

Адел и Пьер переглянулись, словно спрашивая друг у друга, не сошёл ли этот человек с ума.

— Расскажите нам, что случилось в Лайде, — попросил Леон. — Мы хотим помешать Атерклеферу и тому, кто стоит за ним. Если мы поймём, чему противостоим, у нас появится шанс на победу.

— После того, как мы расскажем, от нас избавятся? — угрюмо поинтересовался Адел.

— Нет, — ухмыльнулся Адриан. — Мой император помиловать вас, если вы остаться в Арпсохор. Никто вас и пальцем не тронуть. Вы можете не верить, однако, слово императорский дом нерушимо!

— Поверьте нам, — добавила Невелис, — нам нужна помощь, только и всего.

Леон и Адел задумались. Уверения Адриана едва ли убедили их, однако, слова Невелис, внешне столь светлой и доброй, внушали доверие, а потому друзьям предстояло совершить выбор — отказать и ждать последствий или же открыться малознакомым людям ради туманной, пусть и высокой, доброй цели. Раздумывая над дальнейшими действиями, бывшие солдаты провели в тишине около минуты, после чего ответил Фриншлайт:

— Если вы нам не лжёте и действительно хотите остановить Атерклефера, Грауса и всех, кто причастен к нынешним зверствам, мы поможем.

— Твой друг согласен? — Леон посмотрел на Пьера.

— Ещё как! — воскликнул юноша. — Мы расскажем вам всё, что знаем. Впрочем, едва ли вам это поможет. Нам пришлось бежать. Так получилось, что мы провинились, и Граус заставил нас стать пушечным мясом. Мы должны были отвлечь жителей Лайда и умереть, но что-то сорвалось, и нам удалось устоять.

— Он подчинил себе вашу волю, — догадался Леон. — Подобные манипуляции на союзниках запрещены даже служащим «Клингенрайс», но Инстернису плевать. Значит, поэтому вы не повернули назад, а бежали вглубь Арпсохора?

Друзья кивнули.

— Понятно, — сказал Евгений. — Пожалуйста, продолжайте. Вспомните каждую мелочь, это очень важно.

Ⅴ

— Нынешнее десятилетие выдалось занятным. Теперь может показаться, что мы в крайне невыгодном положении, но так интереснее, — заметил Сфорце. — Коби сбежал, и рычаги воздействия на «Кригард» практически исчезли, инцидент в Лайде вскоре получит огласку, так как ты не можешь быть уверена, что никто не выжил. Это вынуждает меня признать, что далее бездействовать я не могу.

Реза лежала на мягкой софе и, закрыв глаза, вполуха слушала Эйриха. Она знала, что он не злится и не переживает, а лишь проговаривает вслух мысли, занимавшие его.

— Это прекрасно, — отозвалась она. — Если ты, наконец, выйдешь из тени, триумф нам гарантирован.

Сфорце ухмыльнулся.

— Возможно, ты права, но я планировал сделать это несколько позже, — сказал он. — Тогда бы мы могли быть уверены в победе, сейчас же…

— У нас лишь слегка понизились шансы, — перебила Реза, — Не более того. Да, бегство Ацфела неприятно, но ведь в нём есть и плюсы. Ты никогда не был рад тому, что мы принуждаем его делать что-то, для него не свойственное. Теперь тебя не будет лишний раз донимать совесть. Более того, мне кажется, ты притворяешься озадаченным, и в глубине души рад, что он сбежал. Ведь это ты приказал мне оставить его в покое и не вмешался, хотя, скорее всего, догадывался о его намерении. Нет, Сфорце, ты доволен, вот только, не пойму, зачем разыгрывать эту трагедию.

Бледный эовин ухмыльнулся.

— А ты проницательна. Пусть мальчик, так ненавидевший меня, посмотрит на мир за пределами этого здания и решит — такой уж я плохой, как он думал, или нет. Мне было интересно, по-прежнему ли ты понимаешь меня. Что ж, принцесса, ты как всегда права.

— Значит, ты намеренно создал эти трудности? — спросила Реза.

— Пусть, я логичен и терпелив, но иногда и мне хочется привнести в жизнь хаос. К тому же, эти, как ты выразилась, трудности весьма условны. «Кригард» сыграл свою роль и более нам не нужен, утечка информации о Лайде усилит наших врагов, но не гарантирует их победу, зато, в итоге наша игра станет интереснее.

— И рискованнее, — напомнила Реза. — Хотя, конечно, ты это осознаёшь лучше меня.

— Как там Максим? — вдруг спросил Эйрих, желая переменить тему разговора. — Ты возлагала на него большие надежды. Мне интересно, оправдались ли они.

— Он не хочет помогать нам, — с притворной печалью в голосе ответила Тиен. — Мальчик считает, что он человек высокой морали и не имеет права множить человеческие смерти. Странно, что он не задумался об этом, когда уничтожал Лайд.

— Очень жаль. А что со вторым?

— С первым, ты хотел сказать. Сначала я подобрала бедняжку Инстерниса, а затем уже Максима.

— Он более лоялен к нам, так?

— Ага, — Реза кивнула. — Он мечтает о силе, равной моей.