Выходя из храма, мы столкнулись с высоким пожилым человеком, Владимиром Дмитриевичем Гавриловым, врачом по профессии. Посмотрев на Дениса, он радостно воскликнул: «У вашего сына светлое, одухотворённое лицо, и я верю, что в будущем он станет хорошим человеком, необыкновенной личностью!»

Отец Александр всегда поддерживал нас и однажды рассказал об одной семье, «где ребёнок был очень агрессивным и постоянно всё рушил и ломал. Прошло время, он вырос, выучился и стал известным учёным и выдающейся личностью». Эти слова поддержки, молитвы новодеревенских прихожан очень помогали нашей семье.

Однажды по дороге на новодеревенские пруды мы заехали в храм. Отец Александр радостно нас приветствовал и поинтересовался, как дела у Дениса. Я сказала, что сейчас наш путь будет проходить мимо кладбища, а Денис очень этого боится, и потом его долго надо будет успокаивать. Отец Александр поднял руки над головой Дениса и помолился. Мы молча стояли рядом. Когда мы проезжали мимо кладбища, Денис как будто его не заметил и был спокоен. То же произошло и на обратном пути.

Очень нам помогала прихожанка отца Александра Нелли Ионтельевна Непомнящая, профессиональный психолог, доктор наук. Она много занималась с нашим сыном, придумывала для него спектакли, где среди персонажей был один, похожий на Дениса. И мы проигрывали эти спектакли по нескольку раз.

Помогал нам и журналист Сергей Бычков. Перед тем как пришла пора идти Денису в школу, он пригласил нас в гости и дал на длительный срок большую книгу с красивыми картинками о храбром мышонке в бирюзовых штанишках с пуговицей посередине. Этот мышонок путешествовал со страницы на страницу и учил буквы алфавита. На какое-то время этот мышонок стал близким другом Денису и помогал ему учиться.

Однажды мы возвращались после занятий с психологом. Денис был не в лучшем состоянии, очень возбуждён. Увидев толпу народа в электричке, он помчался по вагонам. Я едва поспевала за ним. В предпоследнем вагоне сидели отец Александр и Карина Черняк и мирно беседовали. Мы с Денисом, никого не видя, мчимся мимо них. В тамбуре дверца не открывалась, Денис подёргал её и решил выскочить в боковую дверь, но она перед его носом захлопнулась, и он медленно возвратился в вагон.

И тут мы видим батюшку и Карину! Отец Александр улыбается нам и говорит: «Я знал, что вы к нам вернётесь». Денис успокоился и сел рядом. Отец Александр показал нам письма духовных детей и сказал, что по дороге домой всегда отвечает на многочисленные письма. Затем он стал говорить о том, что «важно беречь время и в детском возрасте вложить как можно больше знаний в голову ребёнка».

Прошли годы. Наш сын Денис вырос, окончил школу, а потом и институт. Еду я как-то в маршрутке. Рядом сидят толстый, слегка подвыпивший парень и рыжеволосая девушка. Из их разговора я поняла, что встретились одноклассники. Проезжая Новую Деревню, храм, где служил наш любимый батюшка, я услышала, как парень спрашивает у девушки: «А помнишь Дениску Шиловского? Как мы приходили к ним домой почти целым классом, и он показывал нам разных удивительных жуков в энциклопедии! А его мама Вика крутила нам смешные диафильмы! Вот здорово-то было!»

От неожиданности я чуть было не расплакалась! Почувствовала, что для них это было счастливым воспоминанием детства! И я вновь испытала глубокое чувство благодарности отцу Александру и всем, кто помогал нашей семье в тяжёлые периоды жизни.

Георгий Шиловский

Однажды отец Александр приехал на службу, перебирает почту, одно письмо рвёт не читая, верно, знает, откуда оно пришло, и говорит:

– Знаете, я вчера в зверином логове лекцию читал. В зале все сидели такие нахмуренные, суровые, недружелюбные.

– Где же вы были, отец Александр?

– В редакции газеты «Правда», на Ленинградском проспекте, 24, недалеко от Белорусского вокзала.

– Какие-нибудь вопросы вам задавали?

– Нет, не задавали.

– А как же вы не побоялись идти в такое место?

– Семена надо сеять везде, может, и там взойдут. Вышел сеять – надо сеять и не бояться.

Владимир Юликов

Однажды я приехал вечером, как обычно, домой и поднимаюсь по лестнице. Там, в простеночке, шкаф и коробочка с медикаментами. Стоит отец Александр. Лампочка под потолком. Достаёт таблетку, смотрит, что написано на упаковке, и забрасывает в рот. Потом другую. На третий раз я говорю: «Батюшка!» Он говорит: «Ничего-ничего, организм сам выберет». Потом мы проходим в кухню ужинать, потому что я приехал, – батюшка всегда говорил: «Сначала надо задать корму». Обычно всегда сам, обязательно в движении – но тут он сидел. Потому что суставы так болели. С Наташей (супругой отца Александра. – Ю.П.) обсуждаем: «Вот, суставы у него распухли, да и температура сорок, оказывается, с лишним, он померил». А он говорит: «Жалко, бутадион кончился». Я на всю жизнь запомнил это лекарство. Потому что утром вскочил – у меня рабочий день начинался в 7:30 во «ВНИинструменте». Я рванул с утра пораньше, прилетел на работу, отпросился (потому что по телефону не положено было отпрашиваться). Тут же – в аптеку. Тут же купил – я ж на машине – несусь назад. Мимо Новой Деревни еду. Внутренний голос говорит: поезжай в церковь. А я думаю: а чего ж туда ехать, его ж там нет – сорок температура, это же раннее утро, ну, сколько часов прошло – не может он там быть. Фюить – мимо Новой Деревни. В Семхоз прилетаю. Опять интуиция: я подъезжаю, ещё ворота не открыл, чувствую – дома никого нет. Захожу в калитку, вижу Ангелину Петровну. Она говорит: «Володя! Вы бы ему сказали это! Наташа уехала на работу, он встал, оделся, вышел на крыльцо – не видит, что я с раннего утра в огороде вожусь, – взял грабли и, опираясь на них, дошёл до калитки. Поставил грабли, закрыл калитку и дальше так и пошёл». Я говорю: «Вот это да! А я как дурак сюда лечу сломя голову». Ну, развернулся, сел в машину. Будний день, шоссе пустое, двадцать пять минут у меня заняла езда. Вхожу. Литургия кончилась. Ясно: в храм что идти? В домик! Захожу, батюшка сидит как ни в чём не бывало, с кем-то беседует за столом. И он мне сразу: вы привезли? Я протягиваю этот бутадион ему и говорю: «Но ведь температура!» Он говорит: «Но отец же Стефан болен». А было известно, что отец Стефан уже две недели не служит (они же неделю один, неделю другой – будние дни, воскресенье вместе. А он служил две недели подряд, потому что у отца Стефана ОРЗ. Нельзя служить). Я говорю: «Да, но у него две недели тому назад и ОРЗ (тогда всегда ОРЗ, давали такое заключение)». А он говорит: «Да, но у него же больничный лист». Но тут я уже не выдержал, и все присутствовавшие расхохотались тоже. Он тут же демонстративно принял этот бутадион…

Ирина Языкова

Однажды на встречу нашей группы Андрей Бессмертный принёс какую-то западную газету, где была статья «СССР – самая читающая страна в мире». Там была фотография: в вагоне московского метро сидят люди, кто с книгой, кто с газетой. На первом плане – человек в шляпе. Андрей сказал, подмигивая нам: «Не узнаёте?» Мы пригляделись: «Ба! Да в шляпе – это же наш отец Александр!» Вот вам и самая читающая страна. Конечно, ведь батюшка всегда умудрялся работать – читать, писать – в транспорте.