замолкли пушки, увидев Сталинград и Волгу глазами советского солдата: «Было темно. Запад и восток молчали. Силуэты заводских корпусов, развалины городских зданий, окопы, блиндажи влились в спокойную, молчаливую тьму земли, неба, Волги.

Так выразила себя народная победа. Не в церемониальном марше войск, под гром сводного оркестра, не в фейерверках и артиллерийских салютах, а в сыром ночном деревенском покое, охватившем землю, город, Волгу…»[982]

Во многих отношениях Сталинградская битва стала поворотным пунктом Второй мировой войны. О неуязвимости немецкой армии больше не было и речи, а потери ее были огромными. В Красной армии же, несмотря на гигантские потери личного состава, после победы в битве появилось убеждение в том, что войну можно выиграть. Это было не только первое поражение немцев – разгром был настолько полным, что не только поднял боевой дух Красной армии, но и оказал серьезное воздействие на западных союзников. Героизм, проявленный красноармейцами под Сталинградом (о случаях паники и трусости быстро позабыли), стал легендарным. Немецкие армии в СССР все еще представляли, однако, серьезную силу, и для полной победы потребовалось еще более трех лет. Когда советские войска начали контрнаступление по степи и по Украине, они встречали ожесточенное сопротивление почти повсюду.

Сталинградская битва унесла огромное множество жизней. Немецкая 6-я армия потеряла в ней 147 тысяч человек убитыми[983]. Красная армия, по различным оценкам, лишилась почти 500 тысяч солдат убитыми и более 650 тысяч ранеными. Согласно некоторым подсчетам, в Сталинграде погибло 64 224 человека из числа гражданского населения, причем 1744 были расстреляны и 108 повешены[984]. С окончанием битвы смерти не прекратились. В плен было взято около 91 тысячи немецких солдат, большинство из которых находилось в жалком состоянии. До окончания весны половина военнопленных скончалась от заболеваний, недоедания, отсутствия медицинской помощи или попросту была убита: часто тех, кто не мог выдерживать темпа остальных во время марша, пристреливали прямо на дороге. Военнопленных отправляли в лагеря в Средней Азии и в города на Волге, в том числе Вольск и Астрахань[985]. Домой вернулось лишь около 5000. При немецкой армии находилось около 50 тысяч добровольцев из числа советских граждан, известных как «хиви» (от Hilfswillige – добровольные помощники). Среди них были казаки, осознанно перешедшие на сторону немцев, а также русские военнопленные, которых заставили выполнять различные работы. Тех хиви, которые выжили в битве и попали в плен, почти неминуемо ждала смерть: их либо сразу казнили, либо направляли в исправительно-трудовые лагеря, где они часто умирали от непосильной работы.

Во время советского контрнаступления за Сталинград сражалось 1 143 000 советских солдат. Более 150 тысяч человек были призваны из Куйбышевской области[986], а несколько лет назад наш гид в Казани сообщил, что в Татарской АССР призвали 500 тысяч человек[987]. Такие крупные цифры сложно оценивать, но количество жертв войны можно примерно понять по данным отдельных деревень. Татарские деревни, села и небольшие городки Куйбышевской области, например, потеряли огромное количество молодых мужчин (пропорционально больше, чем в городах, где размещались жизненно важные промышленные предприятия). Смертность мобилизованных крестьян была чудовищной: погибли 166 человек из 232 призванных из села Теплый Стан; 136 из 230 из Балыклы, 43 из 77 из Давлеткулова, 90 из 176 из Нового Ермакова, 316 из 681 из Старого Ермакова, 164 из 367 человек из Мочалеевки. Из примерно 6000 человек, призванных из Камышлейского района, вернулись лишь 2353[988].

* * *

Разумеется, Сталинград был почти полностью разрушен и подлежал восстановлению. Подсчитано, что к концу битвы в руинах лежало более 41 тысячи зданий и сохранилось лишь 12 процентов жилого фонда. В ходе битвы было разрушено 110 школ, 15 больниц и 68 поликлиник. До войны в городе жило около 400 тысяч человек – после освобождения там осталось лишь 7655 гражданских. Мины, артиллерийские снаряды и тела перед восстановлением города нужно было эвакуировать. Существовали радикальные планы по полной перестройке Сталинграда в совершенно новый, социалистический город (участие в этом строительстве должны были принимать добровольцы из числа членов комсомольской организации), однако планированию мешали внутренние противоречия и обыкновенные логистические проблемы с нахождением достаточного количества строительных материалов и рабочей силы в то время, как давление со стороны возвращающихся жителей на доступное жилье и ресурсы было особенно сильным[989]. В итоге было принято решение перестроить многие улицы и здания в центре города в прежнем стиле, как если бы немецкое вторжение не привело к каким-то серьезным изменениям (во многом теми же принципами руководствовались в постсоветский период, восстанавливая разрушенные храмы в их исходном облике). На самом же деле реконструкция Сталинграда и других городов во многом проходила лихорадочно и вразрез с какими-либо планами.

Восстановление шло медленно. В январе 1947 года, когда с победы в битве прошло уже почти четыре года, в городе в крайне скученных условиях проживало около 330 тысяч человек. Многие из них обитали в подвалах и котлованах разрушенных зданий или во временных бараках[990]. В 1948 году два гостя из Великобритании нашли в городе «многие километры жутких руин, в подвалах которых по-прежнему живут люди», хотя и отметили сооружение «новых эффектных общественных зданий», причем строительные материалы подвозились на тачках и верблюдах[991]. В 1951 году более 1300 семей продолжали жить в землянках и разрушенных зданиях[992]. Требовалось не только новое жилье, но и здания для государственных учреждений, заводов, общественных мест. Дорогой ценой обошлось строительство набережной – во многом потому, что на ней должны были проходить парады и демонстрации; назвать набережную планировалось именем Сталина, но достроили ее уже после его смерти и назвали набережной 62-й армии – в честь соединения, которое защищало от немцев берег реки[993].

Битву, однако, нужно было увековечить: почтить память мертвых и отметить поворотный пункт войны. Планы мемориала разрабатывались в 1950–60-е годы, и комплекс открылся в 1967 году. Дизайн и его реализация оказались чрезвычайно трудным и дорогостоящим делом[994]. Мемориальный комплекс полностью занимает один склон Мамаева кургана – около 2 квадратных километров. На самом верху установлена колоссальная статуя «Родина-мать зовет!». Ее высота составляет 52 метра, и на момент открытия это была самая высокая из отдельно стоящих статуй (по изначальному плану памятник должен был быть ниже примерно вдвое, но Хрущев якобы потребовал, чтобы он превышал 46-метровую статую Свободы!). Статуя изображает женщину в свободных греческих одеждах, которая что-то кричит и держит огромный 28-метровый меч. После этого посетитель комплекса может спуститься в «Зал славы советского народа», в центре которого горит огромный охраняемый караулом Вечный огонь; на стенах высечены имена 7200 погибших участников битвы. Рядом устроено искусственное озеро, над которым высятся скульптуры советских солдат («сквер героев»). Далее следует спуск вдоль «руин стен»,