Описывая причины неудач западных союзников на Тихом океане в 1941–1942 гг., британский историк Пирс Брендон объяснил их неудачи в первый год войны на Тихом океане тем, что английские и американские авиаконструкторы создали слишком неповоротливые для борьбы с японскими истребителями «Зеро» модели истребителей[574]. Тем не менее у Королевских ВВС к 1940 г. появились на вооружении новые машины — знаменитые «Спитфайеры», однако их было даже в 1941 г. недостаточно, процесс перевооружения британской армии еще не завершился. Похожий процесс имел место в США, которые к сентябрю 1939 г. оказались почти без армии. Можно ли было провоцировать вооруженный конфликт с Японией именно в период, когда ВВС Британии и США были не готовы к войне на Тихом океане, которая обещала быть войной в первую очередь самолетов? Нет. Начало войны на Тихом океане представляет собой пример, когда кампания западными союзниками начиналась в неправильное время и в неправильном месте.

В этом разделе мы намерены опровергнуть популярные мнения, что нефтяное эмбарго, введенное администрацией Рузвельта, было в состоянии кардинально изменить военно-экономическое положение императорской Японии и что война на Тихом океане сильно облегчила положение Китая. Мы намерены привести доказательства, что ситуация в Китае была усугублена нападением Японии на западных союзников, так как были потеряны жизненно важные для китайцев порты Гонконг и Шанхай (международная часть Шанхая, не оккупированная до декабря 1941 г. японскими войсками). Прояви американская дипломатия в 1941 г. мягкость по отношению к Токио, и Вторая мировая война смогла бы приобрести совершенно другой характер. Западные союзники получили бы больше возможностей для защиты арктических конвоев, что могло способствовать росту поставок по «ленд-лизу», который содержал бы больше техники и военных материалов, которые из-за Пёрл-Харбора пошли на обеспечение вооруженных сил США на Тихом океане.

Начнем с вопроса нефтяного эмбарго и его эффективности. 25 июля 1940 г. Ф. Рузвельт под сильным влиянием Моргенау, Нокса и Симпсона подписал прокламацию о введении государственного контроля за экспортом горючего и металлов в Японию. 26 июля 1940 г. под влиянием Веллса Рузвельт принял пояснения к прокламации, или фактически ограничения контроля, которые теперь касались только высокооктанового топлива и металлов длительной плавки[575]. Вскоре насчет эффективности этой меры возникли споры, эксперты из ВМС США доказывали, что японцы получают горючее для своих самолетов посредством смешения импортируемой из США нефтяной смеси Кеттельмана с этилом[576].

После подписания тройственного пакта между Германией, Италией и Японией (27 сентября 1940 г.) Моргенау и другие сторонники экономического наступления на Японию стали настаивать на ужесточении контроля за экспортом нефтепродуктов в Японию. Руководитель военно-морскими операциями США адмирал Гарольд Старк выступил категорически против таких мер, которые могли спровоцировать нападения Японии на западных союзников, мотивируя это тем, что флот США не готов к войне[577]. 2 ноября 1940 г. разведка ВМС направила рапорт в Вашингтон, в котором было указано, что, несмотря на ограничение экспорта высокооктановых сортов горючего, Япония ежемесячно наращивала объемы импорта топлива, пригодного для использования в качестве авиационного горючего без или после переработки. В докладе было сказано, что Япония довела свой импорт авиационного топлива до 115 000 т в сентябре 1940 г., по сравнению с почти 41 000 т в июле того же года[578]. В докладе была также сделана рекомендация Госдепартаменту США проводить политику смягчения в отношении Японии[579].

К осени 1940 г. адмирал Г. Старк подготовил доклад Рузвельту. Этот доклад содержал план внешней политики США в обозримой перспективе («План дог»). По мнению Старка, США следовало сконцентрироваться на оказании помощи Великобритании (давалось понять, что США следует открыто вступить в войну против Германии). Старк настаивал на непрямом экономическом воздействии на Японию, что исключало вызывавшее его сильные опасения нефтяное эмбарго[580], которое могло спровоцировать Японию на агрессию в зоне Южных морей. Старк считал, что воевать с Японией США смогут только после разгрома Германии[581]. Однако 25 июля 1941 г. Рузвельт все-таки принял решение о «заморозке» японских активов, что стало поводом для войны[582].

Обратим внимание на время принятия решений. 1940–1941 гг., к этому времени война в Китае полыхала вовсю после инцидента на мосту Марко Поло 7 июля 1937 г. До этого инцидента Япония не испытывала дружелюбия к Китаю. Было всем понятно, что императорская Япония настроена на агрессию, так как уже в 1936 г. Токио стал проводить внутреннюю политику, ориентированную на военную мобилизацию экономики и общества. Рузвельт принял решение о «заморозке» активов японских организаций в ответ на оккупацию японскими войсками южных районов французского Индокитая[583]. Грубо говоря, Рузвельт руководствовался все-таки интересами безопасности Великобритании, которая заняла в конце 1940 г. решительную позицию по отношению к Японии. Скорее всего, под влиянием британской дипломатии Рузвельт пришел к выводу, что Япония не решится воевать одновременно и против США, и против Британской империи[584].

Как и думал адмирал Старк, японцы нанесли удар в зоне Южных морей, имея целью захват нефтяных месторождений Голландской Вест-Индии. Планы по приведению нефтяных скважин в негодность не были осуществлены полностью. Как показали события в Румынии в 1917 г., полностью вывести из строя нефтедобывающие мощности практически невозможно. В результате Япония получила в первом полугодии 1942 г. больше, чем планировалось до войны в Токио, нефти в Голландской Вест-Индии (плановым показателем после захвата региона были 600 000 кл)[585]. Помимо этого, Японская империя накопила 8,4 млн кл в хранилищах, чего вместе с добычей должно было хватить почти на 3 года ведения войны. Правда, были затруднения с высокооктановыми сортами горючего для авиации, серьезные сложности с обеспечением авиации ГСМ, как предполагалось, должны были начаться на второй год войны[586], то есть к зиме 1943 г. Однако наращивание добычи в голландской Вест-Индии должно было облегчить положение вооруженных сил Японии, но возникла другая сложность — у Японии был дефицит тоннажа танкерного флота. Поэтому японцы могли вывозить в метрополию из зоны Южных морей примерно 100 000 т нефти[587]. У кабинета министров были надежды на демобилизацию танкеров из военно-морского флота, но это могло произойти только после почти полного разгрома США на Тихом океане.