Против Китая во втором полугодии 1941 г. Япония была в состоянии выставить 17 пехотных дивизий первой линии, а также 6 пехотных и 4 кавалерийские бригады первой линии[602]. Бронетанковые силы состояли из трех танковых полков, не имевших тяжелых танков. Армейская японская артиллерия состояла из орудий 105 и 150 мм. Военно-воздушные силы были подчинены сухопутному командованию и состояли из 16 полков и одной отдельной эскадрильи, насчитывая с учебными частями 1500 самолетов[603], но для Китая этого было достаточно, так как практически до 1943 г. ВВС Китая оставались карликовыми.

Против Китая Япония практически в любое время могла выставить 17 резервных дивизий, из которых 5 отправились осенью 1941 г. на материк. Главная функция резервных войск (войска 2-й линии) была оборона Японских островов. Однако в 1941 г. боеспособность этих дивизий оставалась ограниченной, так как 9 из них находились в стадии формирования, а 3 дивизии резервистов должны были обязательно выполнять гарнизонные функции в самой Японии[604]. Что касается «маньчжурской» армии, то она представляла собой пестрое собрание туземных соединений, насчитывавших в общей сложности 75 тыс. человек, среди них много монгольских кавалеристов (уроженцев Внутренней Монголии). Боеспособность этой армии была низкой, ее соединения применялись в основном для охраны железной дороги Пекин — Шанхай[605].

Были еще войска 3-й линии, 17 бригад ополчения, но они находились в Японии еще в стадии формирования по состоянию на осень 1941 г.[606] Едва ли эти войска, как показали затем события войны против СССР, обладали высокой способностью даже к обороне.

Таким образом, в случае войны против СССР Япония могла иметь на континенте 22 пехотные дивизии и 10 пехотных и кавалерийских бригад, а также три танковых полка, чего, очевидно, было недостаточно для проведения операций одновременно и против Советского Союза, и против Китая, учитывая к тому же усиление последнего в 1941 г. Против Японии СССР мог выставить летом 1941 г. 16 стрелковых, 1 горнострелковую, 2 моторизированные, 3 танковые и 1 кавалерийскую дивизию, одну мотоброневую и одну воздушно-десантную бригады, находившиеся в составе Дальневосточного фронта[607]. Японцы считали, что СССР не нападет из-за слабой пропускной способности Транссиба и недостаточно развитой аэродромной сети на Дальнем Востоке.

К ноябрю 1941 г. Китай поглощал основные силы сухопутных войск Японии. По всей видимости, это сделало возможным переброску дальневосточных дивизий под Москву. Японские силы в Китае были распределены на 4 группы.

Группа генерала Тойо состояла из трех усиленных мотопехотных бригад, которые получали поддержку со стороны 1-й, 2-й и 4-й пехотных дивизий, расквартированных в Маньчжурии. Эта группа действовала в районе Пекина и Калгана против слабых сил местных ополченцев, насчитывавших примерно 40 тыс. человек. Группа Тойо вместе с эскадронами монголов насчитывала примерно 20 тыс. человек.

Группа генерала Итадаки состояла из пяти частично моторизированных дивизий, противостоя 50 тыс. ополченцев Северного Китая на пространстве между Калганом и Шанхаем. Эта группа насчитывала 20 тыс. человек. Несмотря на то что ей противостояли дивизии ополчения из северных провинций Китая, группа Итадаки вела преимущественно оборонительные бои.

Первый армейский корпус генерала Катзуки состоял из 6-й, 14-й, 20-й дивизий и 109-й резервной дивизии, все дивизии частично моторизированные, насчитывали 80 тыс. человек. Эта группа вела бои на границе провинции Шанси.

Второй армейский корпус генерала Нишио состоял из 10-й и 16-й частично моторизированных дивизий и 108-й резервной дивизии, вел бои в районе Тзинани и насчитывал примерно 60 тыс. человек. Китайские войска понесли в этом районе страны большие потери к концу осени 1941 г. и отступали[608].

Выше перечислены основные активные группы японских сухопутных войск. Однако у Японии на континенте была еще отдельная группа, оборонявшая подступы к Шанхаю, в ее составе находились преимущественно войска из метрополии, поэтому она имела особый, отдельный статус. Изначально Шанхай защищали только моряки японского флота. Но к концу 1941 г. из Японии в этот город были переброшены 3-я, 9-я, 11-я, 18-я и 101-я резервные дивизии, с острова Тайвань— два пехотных полка, оснащенных большим количеством грузовиков. Сам гарнизон Шанхая состоял из 5000 морских пехотинцев. Всего же против китайцев в этом городе и его окрестностях к 1 ноября 1941 г. были сосредоточены 125 тыс. солдат и моряков императорской Японии. Несмотря на превосходство в артиллерии и авиации, столь крупной группировке японских войск так и не удалось к концу октября 1941 г. полностью овладеть Шанхаем, японцы прочно контролировали только порт и ближайшие к нему кварталы.

26 октября 1941 г. японцы провели мощное наступление в северных кварталах Шанхая, выбив китайские войска окончательно из города. Однако интернациональная часть Шанхая находилась фактически в руках англичан и американцев, которые контролировали значительную часть Шанхайского порта. В Шанхае и Южном Китае Чан Кай Ши смог к ноябрю 1941 г. противопоставить японцам около 300–350 тыс. солдат регулярных войск, на большее просто не хватало оружия и боеприпасов, которые Китай получал в основном от западных союзников.

В настоящем разделе мы ставим задачу не показать альтернативные возможности Советского Союза на начальном этапе войны, но, отходя от основной линии изложения в книге, взглянуть на ряд глубинных причин катастроф Красной армии в 1941 и 1942 гг. с позиций преимущественно экономической истории. На Западе и в России высоко оценивают роль Сталина и его режима как именно силы, организовавшей военную экономику СССР, чего не смогли в свое время сделать ни режимы Николая II Романова, ни социал-либерала Керенского. Хотя, как мы показали выше, у поражений России в 1917 г. были, помимо экономических, и чисто военные причины. Надо сказать, что концепция административного распределения продуктов питания появилась еще до Февральской революции и стала реализовываться правительством Керенского весной-летом 1917 г., тогда же впервые появились продотряды. В этом смысле партия большевиков не принесла чего-то нового в экономическую практику. При Сталине модель экономики, построенной на полицейском принуждении хозяйствующих субъектов, заработала, когда при большевиках в 1918–1920 гг. она дала сбои, что выразилось в ужасном голоде в южных губерниях.