Он не мог послать магию внутрь из-за вампирских камней, но ничто не мешало ему применить её снаружи.

Как Этьен и ожидал, Витор подбирался сзади. Барон не собирался ничего выдумывать, а просто решил воплотить в жизнь планы Андреаса: зажать Бродерина вместе с королём Чесмиком в тиски, а затем подло ударить в спину. И пока ему это блестяще удавалось. Витор стремительно приближался, и вот его обагрённый кровью меч пронзил одного из верных стражей. Сражённый упал, оставляя незащищённым тыл короля. И этим тут же поспешил воспользоваться Витор, меч в его руке пошёл на финальный рывок, но…

Магия сорвалась с пальцев Этьена, и в следующий миг тронный зал слегка тряхнуло. Всего лишь небольшое волнение, всколыхнувшее несколько каменных плит. Оно, словно коварная подножка, сбила Бродерина с ног, тем самым спасая от смертельного удара. Рука Витора дрогнула, но не опустилась, продолжая движение, и меч вонзился в тело другого короля. Раздался оглушительный рёв, и раненный Чесмик замахнулся на предателя, но споткнулся об упавшего под ноги Бродерина, и собственный молот опустился ему на голову. Оглушённый своим же ударом бэрлокский король грохнулся на пол. Ужас в глазах Витора не передать было словами. Его руки задрожали, грубое лицо скорчилось, словно в приступе боли.

— Убить предателя! — гаркнул кто-то из свиты Чесмика, и тут же на Витора направили сотню клинков. И быть ему изрезанным на месте, если бы Этьен не вызвал новый, более значительный подземный толчок. Пол заходил ходуном, а с потолка начала сыпаться штукатурка и обваливаться лепнина. В суматохе и давке уже никому не было дела, ни до спешно покидающего свой тронный зал Бродерина, ни до так и не сдвинувшегося с места Витора, ни даже до бессознательного Чесмика. Впрочем, о бэрлокском короле Этьен позаботился. Очередной подземный удар свалил на Чесмика колонну, а обвалившаяся крыша погребла его тело.

* * *

— Неужели никто в этом проклятом мире не способен снять с меня эту гадость? — ныла Нэйдж, гневно дёргая грубый браслет из вампирской стали на своём запястье. Тот, конечно, не только не поддавался, но и добавлял неудобств: царапал заострёнными гранями пальцы и не давал зажить багровым синякам, больно врезаясь в кожу.

Этьен с сочувствием посмотрел на неё и тяжело вздохнул. Очнувшийся Андреас упорно изображал немого. Бэрлокский принц оказался гораздо более стойким, чем слабый трусливый барон, и не раскололся даже под самыми жестокими пытками. На вопрос о браслете Андреас только коварно ощерился, из чего Этьен сделал очевидный вывод. Украшение было просто грубой переделкой вампирского наручника, а те, как известно, замков не имели и обычной магии не поддавались.

«Может, предложить суду заковать его в подобные? Чтобы этот подонок никогда не смог их снять?» — мстительно подумал Этьен и вновь покосился на Нэйдж.

Возле неё заведённой мухой крутилась Зарина. Жена, узнав о жестокости принца Андреаса, внезапно сама вызвалась поухаживать за его несостоявшейся любовницей. Даже в самом страшном кошмаре Этьен не мог себе представить, что когда-нибудь окажется в столь неловкой ситуации. Но деваться было некуда. Зарина почти невесомыми движениями наносила на налившиеся синевой кровоподтёки и покрывшиеся корочкой ссадины целебную мазь, но любое даже самое лёгкое её прикосновение вызывало у Нэйдж очередной стон.

— Ну почему так больно? Ваши лекарства никуда не годятся! — негодовала та. — И вообще, что у вас за общество такое, которое заставляет избитую женщину представать перед судом? Как я могу в таком ужасном виде показываться на людях?

— Чем хуже твой вид, тем больше шансов, что не придётся просить развод, — хмыкнул Этьен, поражаясь тому, что прежде не замечал, насколько капризен нрав у Нэйдж. Сейчас её поведение казалось невероятно раздражающим, и до одури напоминало выходки Зарины. Жена, к слову, удивляла не меньше. Ещё никогда Этьен не видел её такой тихой и покладистой. При слове «развод» Зарина дрогнула и побледнела, но не прервала своего занятия.

— Меня же не могут оставить с этим подонком? — заволновалась Нэйдж, вновь начав нервно теребить браслет. Этьен заметил в её глазах отголоски страха и лютую ненависть. Он даже не сомневался, что если бы к волшебнице вернулись силы, она бы поспешила расквитаться с обидчиком.

— Я имел в виду другое, — пояснил Этьен. — «Заслуги» принца Андреаса, если их представить в правильном свете, вполне потянут и на смертную казнь.

— О-о-о! — обрадованно протянула Нэйдж. — Я бы не отказалась стать вдовой… — Её глаза внезапно недобро сощурились, и она мстительно прибавила: — Настоящей вдовой.

Этьен покачал головой. Мысли о личности мужа Нэйдж всё больше донимали его. Ему трудно было представить себе того, кто обладал бы столь впечатляющей силой, но при этом позволял бы своей супруге такие вольности.

«Это точно демон, только у них напрочь отсутствует мораль», — усмехнулся про себя Этьен. В последние дни его начали грызть сомнения, что между ним и Нэйдж что-то может получиться. Нет, безумная страсть всё ещё пылала в теле, а мозг легко плавился, стоило только ей оказаться рядом, но возникающие трудности больше не распаляли, как раньше. Сражаться раз за разом с неведомым противником и не понимать, как и почему проиграл — отбивало всякое желание. Этьен собирался вызвать Нэйдж на откровенный разговор сразу же после разбирательств в Совете, и старательно отгонял от себя тягостные предчувствия.

Его взгляд скользнул по клепсидре. До назначенного часа собрания оставалось не больше четверти часа, и ему давно следовало бы выдвигаться, но он всё надеялся застать короля. Однако Бродерин так и не вернулся в покои. Сразу по прибытию во Дворец Совета его позвали к демонам, и, похоже, этот разговор затянулся. Этьен подозревал, что тому, наконец, рассказали о судьбе настоящей Торины, и, признаться, на этот счёт его терзало любопытство. Поняв, что ждать больше не имеет смысла, он вышел.

Дворец Совета всё ещё не восстановили, и Этьену приходилось выбирать дорогу, избегая завалов и опасных коридоров, потолки которых зияли дырами и могли обрушиться в любой момент. Главный зал всё ещё расчищали, потому бесчинства Бэрлока вынесли на обсуждение в павильон малого совета. Этьен же видел в этом роковом стечении обстоятельств насмешку судьбы. Бэрлок не заслужил даже всеобщего внимания, и теперь судьбу его младшего принца смогут решать послы и более мелкие представители стран. Прикидывая, кого ему доведётся увидеть, Этьен почти перестал следить за дорогой и чуть не налетел на внезапно появившегося напротив него знакомого.

— Маркус?

Лекарь демонов, как обычно облачённый в чёрное, коротко кивнул в знак приветствия. Признаться, его присутствие во Дворце Совета заставило Этьена напрячься. Маркус никогда не появлялся просто так. Этьен вежливо поклонился в ответ и не удержался