ж, закон есть закон, — с пафосом произнес Вудвилл. — Мисс О’Доннелл убила человека. Причем ни кого иного, как помощника шерифа, что только усугубляет ее вину. В объявлении сказано: «доставить живой или мертвой». Поэтому, если мы ее сейчас вздернем, то это будет не преступлением, но актом свершившегося правосудия.

— Что?! — взревел Брайан. — Ах ты кусок дерьма!

Он кинулся на Вудвилла, но его тут же с двух сторон схватили под локти. Шифоньер, держащий на прицеле Кэтрин, щелкнул курком.

— Мисс О’Доннелл, приструните своего ручного зверька, — глумливо бросил ей Вудвилл, — иначе ваши мозги запачкают дорогие обои.

Кэтрин молчала. Губы дрожали, по щекам текли слезы. Все было как в тумане, и она никак не могла уловить смысл сказанных слов. «Правосудие»? Что он имеет в виду? Он же не собирается ее вешать прямо сейчас?

Но, похоже, именно это он и намеревался сделать.

— Веревку! — велел он Комоду, который между делом вошел в кабинет.

— Нет! Пожалуйста! — взмолилась Кэтрин, увидев в руках наемника моток.

— Не смей! — Брайан дернулся, но «пинкертоны» лишь усилили хватку.

— Поднять ее! — приказал Вудвилл.

Шифоньер схватил Кэтрин за плечо и сдернул со стула. Она попыталась вырваться, но ей проворно связали за спиной руки, а на шею набросили петлю. Другой конец веревки перекинули через балку под потолком.

Это какой-то бред! Они не могут повесить ее без суда! Это шутка? Сейчас Вудвилл скажет, что пошутил!

Но тут Шифоньер потянул за веревку, и петля туго сжала гортань. Дико захотелось ослабить удавку, но связанные руки позволяли только беспомощно дергать плечами.

— Хватит! Прекрати! — закричал Брайан. — Не трогай ее! Она ни в чем не виновата, это я все затеял. Меня можешь убить, а ее отпусти!

Вудвилл насмешливо развел руками.

— Что я могу поделать? Закон неумолим.

Он вразвалочку подошел к Кэтрин и поправил узел на петле. Взгляд ледяных глаз неотрывно буравил ее лицо, и она ощутила, как лоб намок от испарины. Каждый удар сердца болезненно отдавался в висках, а дыхание стало отрывистым и тяжелым, словно тело в преддверии смерти пыталось надышаться про запас.

— Ваше последнее слово, мисс О’Доннелл?

Кэтрин посмотрела на брата. Тот пялился в пол, втиснув голову в плечи. Она перевела взгляд на возлюбленного, и в груди защемило от того, сколько отчаяния было в его глазах.

— Отпустите Брайана, — помертвевшими губами проговорила она. — Он ни в чем не виноват, это была моя идея, украсть ваши документы.

— Нет, Кэт! Не слушайте ее! Это я во всем виноват!

— Надо же, как трогательно! Какая самоотверженность! — Вудвилл глумливо похлопал в ладоши. — Даже интересно, на что ты готов пойти ради нее…

Он повернулся к «пинкертонам» и взмахнул рукой. Комод и Шифоньер медленно потянули веревку. Петля еще туже обхватила горло, и Кэтрин в страхе зажмурилась. Ей пришлось задрать голову, встать на цыпочки, но веревка неумолимо тащила ее наверх до тех пор, пока стопы не оторвались от пола.

Лицо полыхнуло жаром, сердце бешено заколотилось. Кэтрин повисла на веревке, дергаясь, извиваясь. Она конвульсивно сучила ногами, но носки ботинок лишь беспомощно чиркали по паркету. Легкие загорелись огнем, глаза выпучились, перед ними начали вспыхивать пылающие круги. Откуда-то издалека доносились крики и голоса, но их смысл уже до нее не доходил.

«Это конец!» — мелькнуло в ее голове, но прежде, чем Кэтрин погрузилась в бездонную черноту, натяжение ослабло, и она безвольным кулем свалилась на пол.

Из саднящего горла вырвался кашель — жуткий, до кровавых всполохов в глазах. Сидя на полу, Кэтрин жадно, с хрипом втягивала воздух и никак не могла надышаться.

Она распахнула веки и сквозь марево слез увидела, что Брайан все так же стоит под дулами револьверов, а Вудвилл — возле нее, скрестив руки на груди.

— Ну что? — насмешливо спросил он у Брайана. — Как тебе представление? Повторить?

— Нет… пожалуйста, — каким-то чужим, надтреснутым голосом пробормотал тот.

В его смуглом лице не было ни кровинки, отчего оно казалось зеленовато-восковым, уголки губ опустились, а между бровей залегла глубокая борозда.

— «Пожалуйста»? — издевательски переспросил Вудвилл. — Ты меня просишь? Умоляешь?

— Да.

— Умоляют на коленях.

— Нет! — одними губами прошептала Кэтрин, но Брайан уже встал на колени.

— Смотрите! — Вудвилл обвел присутствующих самодовольным взглядом. — Порядок, который установил сам Господь. Низшие расы склоняются перед белым господином.

«Пинкертоны» подобострастно осклабились. Магнат подошел к Брайану и, схватив за волосы на макушке, заставил поднять голову.

— Ты хочешь спасти свою возлюбленную? — с наигранным сочувствием в голосе спросил он. — Хочешь, чтобы я ее отпустил?

— Да.

— Но ведь она преступница. Убийца. Ты же понимаешь, что для этого мне придется нарушить закон?

— Да.

— И что я получу взамен?

Повисла гнетущая тишина. Тупые рожи «пинкертонов» не выражали никаких эмоций, а Вудвилл выжидающе молчал.

— Чего ты хочешь? — глухо спросил Брайан.

— Тебя.

Кэтрин будто обухом ударили по голове. Она не ослышалась? Что он имеет в виду? Неужели… Нет! Не может такого быть! Это какой-то бред!

Она посмотрела на Брайана. В его глазах горела отчаянная решимость, и Кэтрин предостерегающе качнула головой. Веревка впивалась в шею, горло болело, но нельзя было и помыслить, чтобы он согласился на это безумие!

— Нет, Брайан, нет, — беззвучно прошептала она.

— Я согласен, — еле слышно пробормотал он. — Отпусти ее.

— Не так быстро, — ухмыльнулся магнат. — Сперва я хочу получить свое.

Брайан не ответил. Вудвилл повернулся к своим холуям.

— Девку — на стул, краснокожего связать!

Шифоньер схватил Кэтрин под мышки и поднял, а Комод подсунул ей под ноги стул.

— Сделайте потуже, — велел Вудвилл, и веревку натянули так, что Кэтрин, пришлось встать на цыпочки, чтобы петля не задушила ее.

Конец веревки закрепили на колонне, а Брайану тем временем связали за спиной руки.

— Все вон! — велел магнат, когда его приказы были исполнены.

— Но босс… — подал голос Шифоньер, — а что, если этот дикарь на вас нападет?