Макс поднял на него взгляд, сосредоточенно разглаживая штаны на коленях.

– А разве нет? Разве мы все не заслуживаем?

– Не понимаю тебя, – сказала Приянка. – О чем ты вообще думал, когда позволил им запихнуть тебя сюда?

– Я думал о жизнях, которые мы разрушили! – Макс все-таки повысил голос, не в силах больше сдерживаться. – Я думал о мужчинах, женщинах и детях, которых мы убивали, чтобы удовлетворить человека, который был ненасытным. Я не такой как вы – я не могу просто забыть об этом и двигаться дальше!

В наступившей тишине я услышала, как дети тихо переговариваются друг с другом в палатках неподалеку. Кто-то, тяжело дыша, шлепал по густой грязи.

– Я никогда ничего не забывал, – тихо проговорил Роман. – Как я мог забыть? Ведь это я спускал курок.

– Я… я понимаю, – со стыдом в голосе отозвался Макс. Слышать это было тяжело. – Но я теперь живу иначе. Я не хочу возвращаться, и я не хочу, чтобы Мерсер забрал меня, когда он явится в следующий раз.

Я первой осознала сказанное.

– Что ты только что сказал?

– Мерсер приходит сюда? – переспросил Роман.

Теперь Макс совсем растерялся.

– Вы здесь не по его приказу, и вы здесь не для того, чтобы ему противостоять…

– Мы здесь ради тебя, – произнесла Приянка.

– Макс, – резко сказал Роман, – Ты уверен, что видел здесь Мерсера?

– Думаешь, я не узнаю этого монстра за километр? – Макс потер лицо. – Тут целая система. Здесь отбирают Вундеркиндов, которые могут ему подойти, и раз в месяц он появляется с вооруженной охраной и выбирает тех, кто ему понравится. Я сам его видел. Дважды. Он приезжал два дня назад.

Роман выругался, вцепившись руками в колени. Приянка только открыла и закрыла рот.

– Ланы с ним не было, – добавил Макс. – По крайней мере, я ее не видел.

– Правильно, – кивнул Роман. – Она выслеживала нас.

– Мерсер, наверное, ужасно хочет вас вернуть. – И Макс угрюмо усмехнулся. – А знаете, что самое мерзкое? Дети думают, что он какой-то герой. Они зовут его Ангелом Бездны.

Ему идeт [11].

– Вот черт, – сказала Приянка. – И Мур явно об этом знает, верно?

– Думаю, что Мерсер договорился с охранной фирмой, которую нанял Мур, – предположил Роман. – Подкупить низшее звено в цепочке проще, чем такого богача.

– Нет, не так, – возразила я, медленно осознавая происходящее. – И в этом есть своя логика. Вспомни, какие компании приобретает Мур. Одна из крупнейших его инвестиций за последние годы – транспортная компания, которая занимается как сухопутными, так и международными морскими перевозками.

Грузовики. Корабли. Почти исключительное право пересекать границы зон и въезжать на территорию порта без правительственного контроля.

Роман вытаращил глаза. Его и других детей тоже выкрали из семей и вывезли в грузовых контейнерах. А здесь, в Америке, достаточно было находить детей, попавших в неприятности, или тех, кто проскользнул через дыры в системе. Невостребованных. Нежеланных.

– Мерсер получает детей, а что имеет Мур? – произнесла я вслух.

– Хороший вопрос, – сказал Макс. – Буду рад, если вы выберетесь отсюда и займетесь выяснением этого где-нибудь еще.

Не обратив внимания на эти слова, Приянка барабанила пальцами по коленям.

– Мур хочет создать армию, верно? Он может трындеть всем, что планирует переобучать «пси» и делать их «полезными», но его исходный план – создать боевые силы, так ведь?

– К чему ты ведешь? – спросил Роман.

– Разве не проще создать себе армию, чем заставить служить тех «пси», которые уже вернулись в свои семьи? – рассуждала Приянка. – Мур поставляет Мерсеру детей, но Мур планирует однажды выкупить их. Обученных и с усиленными способностями.

– Но зачем ему Зеленые, если он может работать с теми, у кого мутаций нет? – не понимала я.

– Отец обнаружил, что проще вызвать нужную мутацию, если одна уже есть, – сказал Макс. – А у Вундеркиндов меньше возможностей сопротивляться.

– Что ж, Максимо, пора искупить вину своего отца, – сказала Приянка.

– Я больше не хочу причинять никому вред, – возразил Макс, покачав головой.

– А мне казалось, ты не хочешь, чтобы вред причиняли тебе, – отозвалась Приянка. – Мы были командой, а ты сбежал от нас. Ты лишил нас какой-либо надежды уничтожить дело Мерсера изнутри, и он продолжает калечить детей, продавать их, обучать, проводить над ними эксперименты, убивать. Я думала, ты чувствуешь немного ответственности, учитывая, что твой отец – его главный инструмент.

– И ты пробралась в секретную тюрьму, только чтобы наорать на меня? – спросил Макс. – Не стоило так утруждаться. Вряд ли ты сможешь сказать такое, из-за чего мне станет хуже, чем сейчас. При, я вижу их каждую ночь. Каждого, кого мы убили. Каждого, кого я выслеживал. Так что да, я сдался. Я хотел пройти процедуру. Я не хотел, чтобы меня использовали подобным образом. Если вы здесь ради этого, вы впустую потратили время. Я никогда не считал вас идиотами, но вы, похоже, ими и оказались.

Парень глубоко вдохнул и снова закрыл глаза. Когда он заговорил, я не сразу расслышала его слова. Одной рукой он легонько шлепал себя по лбу, будто пытаясь забить их поглубже себе в голову.

– Я не могу изменить мир, я могу изменить лишь себя… Я не могу изменить мир, я могу изменить лишь себя…

Шрам у него на черепе был не таким заметным, как у большинства других, – наверное, давно зажил. Но он никуда не делся, и Макс был прав. Было глупо являться сюда, не попытавшись заранее узнать, что нас ждет. Глупо. Безрассудно. Отчаянно.

Но не бессмысленно.

– Мы пришли сюда, чтобы попросить тебя о помощи, – сказала я. – Но, похоже, это тебе нужна наша помощь.

– А ты вообще кто такая? – спросил он, уставившись на меня.

– Меня зовут Зу, – ответила я. – И я собираюсь вытащить отсюда тебя и всех остальных.

Как только я произнесла эти слова, уже знала, что буду делать. Роман и Приянка удивленно повернулись ко мне, но я неотрывно смотрела на Макса.

– Мы предполагаем, что моя подруга разыскивала пропавших детей, и «Синяя звезда» могла до нее добраться, – пояснила я. – И подруга тоже пропала.

– Мне жаль твою подругу, но…

– Ее зовут Руби Дэйли, – произнес Роман.

Выражение лица Макса мгновенно изменилось. Его глаза расширились, а ноздри раздувались. До него начало доходить.