– В одной всеми забытой деревеньке сложилась странная пара: вспыльчивая, но веселая красавица и угрюмый очень серьезный парень, – охотник смешно сдвинул брови и я тихо засмеялась. – Ни дня у них не обходилось без ссор, но к удивлению многих, они не могли жить друг без друга. Страдали все: родные и близкие, друзья и соседи, да и они сами, но остановить это безумие никто не мог. Будто боги, когда этих двоих создавали друг для друга, забыли наделить их чем-то похожим.

– Как две бракованные половинки целого, – вставила я, обняв ладонями горячую чашку.

– Да, – кивнул он. – Время шло, и молодожены привыкли к такой жизни, о других думать они совсем перестали. Ссоры, крик, звон посуды– стали неотъемлемой частью их «счастливой» жизни. И вот как-то ночью, дочь одного из богов прогуливалась вблизи этой странной деревеньки.

– Почему странной? – недоуменно спросила я.

– Потому что я бы, например, мириться с такими соседями не стал и придумал бы как ненормальных утихомирить. А эти смирились. – Я снова захихикала, а охотник забарабанил пальцами по столу.

– И? – поторопила я.

– И дочь богов к ним на огонек залетела. Как, думаешь, ее звали? – спросил он, посмотрев на меня.

– Комета, наверно, – подперла я рукой подбородок, рассматривая охотника, на лице которого плясало отражение стоящей на столе свечи.

– Верно, – кивнул он, облокотившись на стол. – Комета услышала, как эти двое ругаются, и решила вмешаться. Она зависла над ними под звездным небом. Ее длинные светлые волосы красиво развивались на ветру. Юная, но мудрая богиня подлетела поближе к удивленным и немного испугавшимся молодым людям и сказала, широко улыбаясь: «Посмотрите, какая прекрасная теплая ночь. Послушайте, как красиво поют птицы. Вы слышите, как приятно журчит ручей, что течет за садом вашего дома? А ветер, как сладко он шепчет о мире!?» Те отрицательно замотали головой. Они давно уже ничего не слышали, да и друг друга тоже. Комета усмехнулась: «Вы не умеете слушать и видеть, от этого ваши проблемы. Учитесь. Я даю вам вечность, чтобы постичь это умение. Оно не сложное, оно исправит ошибку Богов. Вы ее исправите. А я буду проверять». «Но за что нам такой подарок?»– удивилась красавица. «Подарок, – усмехнулась Комета, – нет, это не подарок, а наказание. Вы не будете стареть, но на ваших глазах будут стареть ваши же дети. И сниму я его только тогда, когда вы научитесь слушать и видеть. А пока… у вас много работы». «Но в чем же мы виноваты, раз Боги совершили ошибку?»– недоуменно спросил мужчина. «В том, что не хотите ничего менять».

Макианэль откинулся на спинку стула.

– И что же было дальше? – взволнованно спросила я.

– Ничего. Как видишь, Комета все еще прилетает, чтобы вновь напомнить ребятам о себе и умении, которое они, никак не постигнут. После каждого его посещения они начинают все сначала.

– Какая грустная история.

– Да, – улыбнулся Макианэль, – грустная.

– А может быть, они ссорятся специально, чтобы продолжить вечность в обществе друг друга? – наивно предположила я.

– Может и так, – согласился охотник. – А дети как же?

– Их просто нет, – пожала я плечами. – Или после определенного времени, они уезжают, оставив взрослых детей одних, и не возвращаются. Кометы же движутся не одинаково.

– Фантазерка, – усмехнулся Мак.

– Почему нет, – поморщилась я и зевнула, прикрыв рот ладонью.

– Ложись спать, Оливия. Завтра нам снова в путь.

– Чему я несказанно рада, – ответила, вставая.

Макианэль тоже поднялся.

– Спасибо, Макианэль, за этот поздний вечер. Легенда замечательная. Видимо, поэтому кометы часто ассоциируют с какими-то началами.

– Не за что. Прости, что разбудил. Мне хотелось, чтобы ты это увидела, – сказал охотник и как-то неуверенно добавил:– Да и тебя увидеть тоже хотелось.

Я почувствовала, как на щеки набежал румянец, и, смущенно опустив глаза, прошептала:

– Я очень рада.

– Что же, я пойду. Спокойно ночи. И не бойся ничего. Здесь ты в безопасности.

– Хорошо, – сказала я, все еще рассматривая пол, хотя очень хотелось посмотреть на него. Но почему-то стало страшно и неловко.

Он развернулся и пошел к двери и я, наконец-то, подняла глаза.

– Макианэль, – тихонечко позвала, вспомнив нерешенную задачу.

– Да, – остановился он.

– Спасибо за шпильки. Жаль, что волосы теперь короткие.

Мое сердце забилось часто-часто и, несмотря на прохладу, царящую в комнате, стало душно. Мне никогда не понять себя. Почему порой говорю то, что хочется, не подумав? Причем частенько сказанное может сильно повлиять на дальнейшие события.

Я ждала его ответа, затаив дыхание. А он медлил и не оборачивался.

– Почему ты решила, что это я подарил? – наконец-то спросил.

Я растерялась, но тут же нашлась с ответом:

– Я ведь не сказала, что мне их подарили.

Макианэль обернулся, но продолжал молчать, рассматривая мое смущенное лицо.

– Рока дружит только с тремя лиэлями, – решила пояснить я. – Ты, твоя сестра и Семинэль. Твоя сестра, само собой, сделать этого не могла. А Семинэль…

– Что Семинэль?

Макианэль был серьезен и, показалось, что рассержен. На его лице все так же играл свет от свечи, и выглядело это теперь как-то зловеще. Я начала жалеть, что вообще заговорила.

– В тот момент он бы этого делать не стал, – все же ответила.

– Почему? – удивился Мак.

– Мы тогда были лишь друзьями, – неуверенно промямлила я.

– А теперь? – помрачнел он.

– Не знаю. И я не хочу это обсуждать, – я подошла к кровати и присела. Вот же, взяла и испортила такой вечер!

– Не за что, Оливия, – вдруг усмехнулся Мак, внимательно наблюдая за мной. – Когда я встретил вас в Мадэ, то почему-то глаз не мог отвести от твоих волос. Нелепо, наверно, делать подарки незнакомому человеку, который и дружбу-то не принял, но мне захотелось и не жалею.

– Но я не знала ваших традиций! – вдруг расстроенно воскликнула я, но поморщившись на свое глупое поведение, добавила:– Мне не сложно было принять твою дружбу.

Макианэль подошел ко мне и присел рядом. Он взял мою руку в свои теплые ладони и спросил:

– Почему ты решила поговорить об этом сегодня? Ведь поблагодарила не просто так?

Я тяжело вздохнула и ответила:

– Сама не знаю. Вот сказала и все. Может быть, не уверена, что у нас будет возможность поговорить. А может быть, хотелось убедиться в том, что это действительно ты. Знаешь, я бы никогда не подумала, что эти прекрасные подарки от тебя, если бы не Дали, которая удивилась, что Рока дала мне себя погладить. Макианэль, ты же все время угрожал, злился, и я была уверенна, что не нравлюсь тебе. Трудно все это осознать. Вроде бы знаю, но не понимаю.