Других впечатлений от просмотра «Чудесницы» у меня не осталось, зато в моей памяти отчетливо запечатлелся резко изменившийся вид полей вокруг поселка Сосново Ленинградской области, где наша семья традиционно снимала дачу. До 1958 года на Карельском перешейке чаще всего сеяли кормовые травы, в первую очередь овес. Он был всегда живописно «засорен» васильками и клевером. Но уже летом 1959‐го вместо овса я увидела десятисантиметровые ростки с тремя довольно крупными листьями. К сентябрю ростки не изменили своего размера, лишь высохли и частично сгнили на корню. Это оказалась знаменитая кукуруза, которую пытались вырастить согласно партийной разнарядке не очень далеко от Полярного круга. А годом позже папа из очередной командировки в Москву привез мне пластмассовую игрушку – забавный желто-зеленый кукурузный початок на ножках. На предполагаемой голове улыбчивой черноглазой кукурузы уже лихо сидела маленькая корона, и называлась игрушка «Царица полей». «Чудесница в косыночке» стала царствующей особой. У Аксенова в повести «Звездный билет», написанной в 1961 году, уже есть упоминание о модном злаке: «Все эти дни питались консервированной кукурузой. Царица полей восстанавливала их силы»849.

Власть всячески стремилась пропагандировать достоинства кукурузы. Множество визуальных материалов иллюстрируют государственную оценку ее значимости для народного хозяйства. Это плакаты, открытки, карикатуры, елочные игрушки в форме початка, наконец. Их анализ позволит уточнить, когда хорошо известное и существовавшее в военном дискурсе выражение «царица полей» (так называли разные рода войск) получило сельскохозяйственное содержание, а также установить некую периодизацию «кукурузной эпопеи» в СССР. Надо заметить, что культурно-пропагандистское оформление «кукурузизации СССР» – перспективная тема для историко-антропологического исследования, которое вполне могли бы осуществить молодые историки.

Неудачи с кукурузными посадками в средней полосе и северных районах не охладили пыл Хрущева. Даже на XXII съезде КПСС в 1961 году он заявил: «Если в отдельных районах страны кукуруза внедряется формально, колхозы и совхозы снимают низкие урожаи, то в этом виноват не климат, а руководители»850. На фоне этого сельскохозяйственного эксперимента в 1962 году возник продовольственный кризис. Композитор Дмитрий Толстой описал в своих воспоминаниях мытарства, выпавшие на долю его семьи в 1962 году. Толстому и его домочадцам пришлось организовать у себя дома прием американского композитора Сэмюэла Барбера. «Это было нелегко, – вспоминал Толстой. – То было время, когда у булочных выстраивались очереди, а поперек проспектов висели плакаты: „Догоним Соединенные Штаты Америки по производству мяса и молока!“ В эти дни рассказывали, что какая-то старушонка в очереди, увидев такой плакат, перекрестилась и вздохнула: „Слава тебе, Господи, что по хлебу еще не догоняют“»851. Однако осенью 1962‐го начались перебои и с хлебом852. Конечно, все это затронуло и нашу семью. Помню, как в начале сентября 1962 года пришедшие с работы родители послали меня в булочную. Хлеба, оказывается, там не было с утра. Я поведала об этом маме, и она, быстро перефразировав слова Марии-Антуанетты, сказала: «Нет хлеба – купим тортик» – и отправилась уже сама в ближайшую кондитерскую. Как сейчас помню выражение лица мамы, пережившей блокаду, когда выяснилось, что тортиков тоже нет…

В том же году в Новочеркасске прошла забастовка рабочих из‐за нехватки продовольствия, повышения цен и понижения зарплаты. Там директор завода, по сведениям из разных источников, предложил своим подчиненным, если нет денег на пирожки с мясом, есть пирожки с ливером. Забастовка окончилась вводом войск и стрельбой по демонстрантам – по официальным данным, погибло 26 человек.

Чтобы как-то удержать продовольственный кризис под контролем, ЦК КПСС и Совет министров СССР в октябре 1962 года приняли постановление «О наведении порядка в расходовании ресурсов хлеба». Документы аналогичного содержания с поправками на местные условия в спешном порядке появились во всех регионах страны853. Через 15 лет после отмены военных карточек власти запретили продавать «в одни руки» больше 2,5 кг хлебобулочных изделий!854 С осени 1962 года хлеб в учреждениях общепита стал официально платным – по одной копейке за кусок, независимо от веса. Это было неприятным новшеством. Ведь после отмены карточек в конце 1940‐х – начале 1950‐х годов в советских столовых и ресторанах черный и белый хлеб просто ставился на стол, и посетители могли есть его сколько хотели. Житель Самары так описывал обстановку в общепите дохрущевского времени: «Хлеба дают, сколько хочешь хлеб-то бесплатный хлеба-то можно поесть, он же стоит на столах Ты хлеба нажрался, чая напился, свободен»855. Это для обычного человека после вынужденного карточного воздержания ассоциировалось с достатком и благополучием.

В конце августа 1963‐го появилось постановление ЦК КПСС и Совета министров РСФСР «О мероприятиях по экономии государственных ресурсов хлеба». Документ легализовал добавки в хлебобулочные изделия. Выполняя его, Управление хлебопекарной промышленности повысило «нормы влажности печеного формового хлеба» на 2%, увеличило «расходы соли при выпечке хлеба» на 1%, рекомендовало использовать ячменную муку, которая должна была составить 20% в ржаном и 10% в пшеничном хлебе856. И хотя на местах использовали и ячменную, и просяную, и даже гороховую муку, в общественном сознании укрепилось представление о том, что всюду применяют кукурузу. Показателен анекдот начала 1960‐х: «Никита Сергеевич, евреи просят разрешения к своей пасхе выпекать мацу. – Пусть выпекают, но из кукурузы. Тогда она будет социалистической по содержанию и национальной по форме»857. Примерно в это же время стал популярным слоган «русское чудо». Употреблялся он в двух контекстах. В анекдотах начала 1960‐х очереди за хлебом, возникшие в конце эпохи правления Хрущева, называли третьей серией фильма «Русское чудо»858. Эта двухсерийная документальная кинокартина, созданная в 1963 году кинематографистами из ГДР Андре и Аннели Торндайк, рассказывала о грандиозных переменах в жизни людей за годы советской власти. Я смотрела «Русское чудо» подростком. Нам с родителями в первую очередь хотелось посмотреть тогда еще непривычное «широкоэкранное кино». Других впечатлений у меня не осталось. Одновременно «Русским чудом» окрестили батон белого хлеба, состоявшего из гороховой и кукурузной муки. Очевидцы вспоминали, что это хлебобулочное изделие имело грязно-серый цвет с примесью зелени859. Кукуруза в этом, впрочем, была не виновата: мука из этой культуры придает выпечке желтовато-золотистый цвет.