class="p1"> - Подробностями поделитесь? – хмуро осведомился Ширики. – Что там творилось, почему так все затянулось?

- Затянулось все из-за упрямства некоторых наших сородичей, - проворчал Охитека. – Они категорически не желали идти на попятный. Им принятые на собрании решения казались настолько удачными, что мысль о том, чтоб сменить их, вызывала у них острейшее негодование.

- У вас не вызывала.

- А мне-то чего негодовать? Решением больше, решением меньше. Мне ли не знать, что нынче принимаются одни решения, а спустя полгода-год – совсем другие?

- Потрясающе, - Ловелла нахмурилась. – Вы оба сейчас запретесь в кабинете и будете глушить слезы глициний, прикрываясь важными деловыми разговорами?

- Не передергивай, дочка, - осадил ее Ширики. – Мы не прикрываемся. Разговор и правда серьезный. Мне почему-то кажется, сынок, - он доверительно прихватил Охитеку под локоть, - что ты знал, что именно так все и повернется.

- А это важно? – попытался отбрыкаться тот.

- Может, и неважно. Но до крайности любопытно! Дочь, на улицах все притихло – но ты сделай любезность, повремени выходить наружу, - обернулся он к Ловелле. – Мало ли, что еще стрясется!

- То есть, мне сидеть и дальше в четырех стенах, пока вы пьянствовать будете?!

- Именно так, - он кивнул. – Посиди, будь добра, в четырех стенах. С дочкой. А мы с твоим мужем пока выпьем по рюмочке слез глициний, побеседуем… о разном.

- Угум. Я сделаю вид, что поверила, будто дело обойдется одной рюмочкой на каждого.

- Почтенный Ширики, у меня есть несколько ящиков храмовой наливки. Предлагаю заменить слезы глициний на нее! – встрял Охитека.

- Прекрасно, сынок, прекрасно, - тесть покивал. – Храмовая наливка – это замечательно! И как ты только ухитряешься – почтенные жрецы обычно пьют продукцию из своих садов сами, редко с кем делятся!

Любопытное дело. Только что был мрачен и хмур – и пожалуйте: острит вовсю! Ловеллу шутя приструнил. В буквальном смысле шутя – шутками и насмешками.

И не отшутишься в ответ. Ладно, всю-то подноготную он не обязан выкладывать!

А вот про то, как в пустой и гулкий зал собраний согнали несколько десятков соучредителей, рассказать придется.

Ну, да это тайны не составляет.

Как и то, что больше половины соучредителей решило воспользоваться шансом и протащить внеочередные изменения. Кто-то закусил удила и наотрез отказался возвращать урезанные права картелям. А кто-то попытался выбить для себя выгоды и привилегии. Из-за концерта, который закатили те и эти, формальное сборище затянулось на долю суток с лишним.

*** ***

- Зуб даю – все это было спланировано от и до, - зло заявила Ловелла. – Вся эта свистопляска с картелями и народными волнениями! И заводила – твой драгоценный Лэнса. Даром, что вроде как он не при делах. Скажи еще, что это не так! Мне одно непонятно: чего у тебя рожа-то такая кислая?

- Рожа? – переспросил Охитека.

- Ну, ты еще посоветуй мне тщательнее подбирать выражения!

- Милая, мне кажется, тебе ограничения последних оборотов не пошли на пользу. Они, по правде говоря, никому на пользу не пошли…

- Я тебя придушу!

- Вэл. Ну, чего ты пузыришься? – он устало вздохнул. – Правду сказать – мне хватило попойки с твоим отцом. Больше всего мне хочется лечь спать!

- Успеешь, - злорадно отозвалась она. – С отцом ты, значит, ведешь светские беседы. А от меня отмахиваешься. Рассказывай давай, чего сквасился? Надул тебя твой так называемый партнер?

- Лэнса-то здесь причем, - он поморщился. – Досадую на собственную глупость. Взял с собой кучу машин сопровождения, чтоб вернуться с полигона. На случай, если придется пробиваться в здание. И пришлось их всех распустить!

- И что? – удивилась она.

Злость моментально испарилась. Ловелла уселась в кресло, с любопытством уставилась на него. Ей правда интересно?

- Понимаешь, волнения-то были народные. И сопроводили меня к зданию собраний Совета. Но я зуб даю – были в компании и ребятки, которым я обязан последними покушениями. А отследить это никак не получилось. Хотя была такая возможность! Они ведь не могли не воспользоваться случаем.

- А… тебя сбить пытались по дороге?

- Не то, чтобы сбить, - задумчиво протянул он.

- Ага. На самом деле пытались – только теперь ты станешь отмахиваться и заговаривать мне зубы, - скривилась она. – Ну, зачем мне забивать голову твоими серьезными и важными делами?!

- Я бы припомнил, что ты до сих пор не особенно рвалась забивать ими голову, - сдержанно отозвался Охитека. – Но боюсь, ты меня прибьешь…

- Угум. А ты предпочел бы, чтоб тебя прибили конкуренты. Или партнеры.

- Вэл, твои выпады в адрес Лэнсы – уже не смешно.

- Не заговаривай мне зубы! Рассказывай, как тебя пытались сбить. Что, прямо на глазах народных мстителей, которые сопровождали тебя на внеочередное собрание?

- А им-то что за дело? Нет очередного соучредителя – нет проблемы.

Она помрачнела.

- Зуб даю – Лэнсы на этом внеочередном собрании не было!

- Без зубов останешься – так ими раскидываться, - Охитека вздохнул. – Вот с чего бы ему там быть? Он-то проголосовал против ограничения деятельности картелей! И меня там могло не оказаться – если бы я находился в офисе.

- Сомневаюсь. Ребята не поленились обложить небоскреб так, чтоб никто не зашел и не вышел!

- Ну, никто бы и не вышел – в течение нескольких долей суток, - он пожал плечами. – Я бы точно не полез наружу. Ну, разве что для этого нашелся бы какой-нибудь весомый повод.

Ловелла раздраженно фыркнула.

- Полагаю, повод нашелся