Наён, я ниже опустила голову. – Поэтому Калид отказал Раяну. Не хотел показывать тебя такой. Вам всем нужен был покой.

– Я могу увидеть его сейчас? – спросила я, покорно доев кашу.

– Сможешь увидеть завтра вечером, если расскажешь, что произошло с тобой в переулке, и выпьешь настойку.

– Я от неё усну?

– Да, но это в последний раз. Обещаю. Я здесь, между прочим, как служанка! – неожиданно возмутилась наместница, раздражённо указав на свой наряд. – Кто-либо из слуг теперь боится заходить что к тебе, что к Раяну. Ухаживают только за Яо и Ришей!

Я виновато улыбнулась, но была рада узнать, что в Наён осталось хоть что-то от той привычной и немного избалованной младшей госпожи Ян. Я согласилась на условие и начала подробно рассказывать о произошедшем: о наёмниках и о спасшем мне жизнь Эйдене. Я передала Наён услышанное от Пятого Дракона и объяснила, что сама уехала вперёд, потому что не была уверена, что или кого нужно искать. Я ничего не скрывала, догадываясь, что Наён всю историю передаст остальным, как только напоит меня травяным чаем. Но прежде она поделилась информацией о селитре и взрывчатке, спрятанной в рисе. Было понемногу, но принесённых рисовых мешков оказалось достаточно, чтобы разнести тронный зал. По её словам, императору ничего не угрожает, а наследного принца Актана вылечил Калид, хотя травмы его были несерьёзными. В момент взрыва принц был в соседней комнате за троном, совещался с несколькими министрами о предстоящих делах. Также уцелели советники, которые были с ним. Большинство находящихся в зале погибли. Рише повезло, тронный помост скрыл её от части взрыва.

Я была благодарна Наён за всю информацию. Скорее всего Калид запретил рассказывать то, что может меня встревожить, но подруга поделилась знаниями, и я выполнила свою часть уговора, выпила отвар и вновь легла в кровать.

Под конец следующего дня меня разбудили слуги и сообщили, что хранитель Юга хочет поужинать со мной в общей столовой.

Чувствовала я себя в разы лучше, местами тело ныло от заживающих ушибов и ссадин, но голова оставалась ясной. Слуги принесли мои чистые чёрные одежды и предупредили, что Калид будет ждать у главного павильона через час. Я умылась имеющейся водой, переоделась и привела себя в порядок. Справилась быстро, поэтому решила прогуляться, чтобы размять затёкшее от длительного сна тело.

После трагедии дворец был тих и погружён в траур. Охрана продолжала безмолвно стоять на своих постах, пока слуги и жители дворца сновали по своим делам тихо и молчаливо. Оранжево-алые солнечные лучи раскрасили стены и крыши зданий, тёплый безоблачный вечер не вязался с произошедшим покушением. Я вспомнила о Янлине и его запасном хранителе Мисоне. Потеря их обоих – сильный удар для храма Севера.

Медленно направляясь в сторону главного павильона, я рассматривала пейзаж, надеясь опустошить голову от мыслей о том, как мы теперь будем справляться с Пятым Драконом.

Неожиданно сознание успокоилось. Вес тревог начал таять, мне стало легче дышать и шагать, словно кто-то снял тяжкий груз, который я волокла за собой. Перемена была приятной, но неправильно быстрой. Я замерла и прислушалась. Не сразу, но среди ветра разобрала мелодию. Та лилась, окутывая теплом и умиротворением, звуки флейты казались естественными, как песнь самого мира. Музыка стала чуть энергичнее, но продолжала быть частью моего собственного дыхания. Мимо проходили жители дворца, не замечая или не обращая внимания на звуки. Я же стояла зачарованная, будто мои истерзанные тело и душу опустили в лечебные воды горячего источника.

Как загипнотизированная, я свернула налево и направилась навстречу мелодии. Пару раз поймала себя на мысли, что чарующие звуки не более чем игра моего воображения, но после недолгого плутания вышла в маленький сад, где на плоском камне расположился Тао. Он играл на флейте, сидя спиной ко входу, поэтому моё появление его не потревожило. Хранитель Востока завершил мелодию резко, на возвышенной ноте. Та разнеслась чувственным эхом, я втянула носом запахи ближайших цветов, словно вместе с ними могла впитать и саму песню.

– Ученица Запада, – поприветствовал меня Тао.

Он повернулся ко мне лицом, уложив флейту себе на колени.

Я не сразу нашлась с ответом, засмотревшись на его руки. Свет от них отличался от виденного ранее, словно кожа Тао могла отражать лучи, давая слабый блик.

– Мой дракон любит солнце, – с улыбкой пояснил хранитель, сделав круговое движение кистью, отчего блик ярче скользнул по пальцам. – А ещё он любит музыку, поэтому моя кожа всегда начинает сверкать при игре. Не бойся, ученица Запада, это скоро пройдёт.

Его изменившийся внешний вид не пугал, а скорее восхищал.

– Просто Ашарин. Я не ученица храма, – поправила я, запоздало поклонившись.

– Раян считает по-другому, – отозвался Тао, кивнув на мою поясную подвеску.

Я раскрыла рот, чтобы вновь возразить, но передумала. Ощутив забытое успокоение, мне не хотелось его терять разговорами о смертях.

– Мелодия была невероятно красивой, – сменила я тему и подошла чуть ближе. – Риша рассказывала, что храм Востока хранит секреты лечения души при помощи мелодий. Сыгранная песня была для успокоения?

На лице Тао отразилось заинтересованное удивление. Он приподнял брови, а следом опустил взгляд на свой музыкальный инструмент. Флейта была короткой, скорее всего именно её я видела у хранителя в чехле на поясе при первой встрече. Инструмент был изысканным, но простым. Никаких вырезанных узоров или металлических украшений, разве что на другом конце раскачивалась подвеска-амулет на тонком шнурке.

– Это «Дарующий мир», ты слышала о нём? – улыбнулся Тао и наклонил голову, пристально вглядываясь в моё лицо.

Я призадумалась, не уверенная, что догадалась правильно, так как Риша не называла имени музыкального инструмента, однако лишь у редких артефактов были свои имена.

– Это знаменитая флейта из бамбука с горы Кви?

Тао удовлетворённо кивнул, улыбка стала шире, однако всё веселье пропало из его глаз.

– Тот бамбук действительно ночью был един, а днём раздваивался?

– Так говорится в наших хрониках, – подтвердил хранитель. – Сыгранная мной мелодия была для умиротворения и снятия тревог. Я решил, что музыка немного развеет ощущение потерь и, возможно, успокоит дух Дракона Севера, если он где-то здесь. Моя мелодия тебе помогла?

– Да, – воодушевилась я.

Мысль, что я не ошиблась, привела в восторг, и я с ещё большим благоговением уставилась на флейту, которую Тао поглаживал большим пальцем.

– Я немного экспериментировал, изменив классическую песню храма Востока. Сильнее всего поменял концовку. Оригинальную мелодию лучше играть перед сном, но ужин ещё не прошёл. Какими тебе показались финальные такты? – Тао говорил мягко, даже его речь