Душеспасительная ночная беседа на постоялом дворе «В гостях у Тора» закончилась определенным компромиссом со стороны хозяина здешнего мира. Он решил поступиться малым. То есть народом Изначальных гор. А так как свой главный фетиш гарпии не отдали бы никому, включая и своего творца, не оставалось ничего иного, как объявить войну жительницам Изначальных гор. Местный дьявол, наверное, не раз пожалел о своей излишней конспирации, заложником которой он оказался. Почему он, создавая этот мир, предпочел оставаться в глубокой тени? Неизвестно. Носящий личину Шенда не дал ответа на этот вопрос. А стань он с самого начала главным божеством гарпий — и они без возражений уступили бы ему яйцо. Но тут возникал другой вопрос: оставил бы некто на хранение это яйцо гарпиям, служи они еще кому-то?..

В общем, высокие договариваюшиеся стороны сошлись на нейтралитете. Шенд обещал не вмешиваться в действия своего воспитанника, если пришельцам удастся уговорить его начать военные действия против жительниц Изначальных гор, а Хорь в свою очередь дал слово не заниматься миссионерской деятельностью среди человеческой части жителей этого мира. Видимо, эта перспектива до того напугала хозяина здешнего мира, что он обещал невмешательство в конфликт правителей других миров. На таком уровне дьявол, подобное название хозяина было привычнее для путников, обладал достаточными рычагами влияния.

Вот тут неожиданно и дала о себе знать еще одна проблема. Проблема горячего темперамента правителя Западного царства.

При первой же встрече с пришельцами правитель Западного царства был сражен наповал нездешней красотой Ешки. Благодаря девушке все переговоры с молодым, самолюбивым и заносчивым викингом прошли на ура. Он безо всяких проволочек согласился объявить войну гарпиям, лишь бы белокурая валькирия, как он называл Ешку, находилась рядом.

Ольгерд совсем забросил своих жен, восстановив тем самым против себя старейшин двух самых многочисленных и богатых родов Западного царства — Байга из рода Змей и Крауга, чей род владел золотыми и железными рудниками Синих озер. И не миновать бы раскола и междоусобицы, начатой обиженными отцами, если бы не отъезд правителя, на войну с гарпиями.

Шенд лишь наблюдал за разворачивающимися событиями, ехидно посмеиваясь и ни во что не вмешиваясь, прикрываясь соглашением о нейтралитете. И был ли он виновен в том, что главы родов возненавидели пришельцев или это была заслуга взревновавших жен, путники так и не смогли установить.

Хватай яйцо…

Яйцо действительно существовало, хотя Иван до последней минуты сомневался в его наличии.

Они стояли на большом ровном уступе, окруженные тройным кольцом бдительной охраны, а перед ними в гнезде сверкало нестерпимым серебряным блеском под отвесными лучами полуденного солнца полированное яйцо. Вокруг валялись мертвые и издыхающие гарпии, до последнего защищавшие свою святыню. Людям тоже пришлось дорого заплатить за последний бой.

Когда с отвесных круч ущелья на двигавшееся по его дну походной колонной войско ринулись сотни дико визжащих гарпий, лучники успели произвести только один залп. После чего практически не поредевшая туча злобных бестий обрушилась на людей — и завязалась рукопашная схватка. Мгновенно нарушилось всякое управление войском, каждый дрался лишь сам за себя да за соседа, если он находился рядом, и наступала маленькая передышка. Иван и Сева, несомненно, не дожили бы до конца схватки. Что значат копыта конька-горбунка или меч в неумелых руках недавнего горожанина против такой кусающейся и царапающейся лавины?

Сева оказался между девушкой и скалой и вообще не принял никакого участия в схватке. Ешка резко шагнула назад, придавив конька-горбунка своим телом к шероховатому камню, и вскинула руки, как бы защищаясь от налетающих вихрем злобных бестий. Перед ней вспыхнул и заискрился мелкими точками огоньков воздух. Огоньки сомкнулись в паутину, и первая же гарпия, влетевшая в светящиеся нити, полыхнула огненным факелом…

Больше Иван ничего не успел заметить. Сильная рука отшвырнула его к противоположной стенке ущелья, и он кубарем полетел на землю, приложившись хорошенько затылком о камни. Когда он настолько пришел в себя, чтобы подняться, перед ним маячила широкая спина Хоря. Воин разжился где-то вторым мечом, и Ивану впервые в жизни удалось увидеть, как работает с этими орудиями убийства профессионал. Хорь не делал ни одного лишнего движения, и каждый удар был направлен либо в цель, либо на отражение нападения. Вокруг него лилась кровь, летели во все стороны тучи перьев, будто кто-то вспорол огромную перину, падали отдельные фрагменты тел летающих фурий… И все это происходило под неумолчный визг и вой полуженщин-полуптиц, пытающихся, несмотря ни на какие потери, не допустить людей в их владения. Иван хотел было сунуться вперед, чтобы помочь Хорю, но тот опять отшвырнул его себе за спину. И вдруг все закончилось. Подошедшие по ущелью резервы кардинально изменили ход боя. Командовавший солдатами приказал остановиться в отдалении и приготовить луки. Гарпии не заметили арьергарда, и это сыграло решающую роль в затянувшейся схватке на дне ущелья.

Град стрел буквально смел кружащихся в воздухе гадин. А воины продолжали методично посылать одну стрелу за другой. С такого расстояния невозможно было промахнуться даже им, научившимся обращаться с новым оружием всего лишь месяц назад. Это походило на стрельбу в тире по движущимся мишеням…

— Живой? — Хорь повернулся к Ивану, на залитом кровью лице блеснула улыбка. — Пошли искать твоих друзей. Хорь полез вперед по мертвым телам. Иван, преодолевая тошноту, двинулся вслед за воином.

Ешка и Сева вышли из схватки также без единой царапины. Вокруг того места, где их застало нападение тварей, тоже было навалено порядочно мертвых туш, только все они были без перьев.

— Я смотрю, вы позаботились о пропитании для уставшей армии? — Хорь учтиво подал руку сидевшей без сил на земле девушке. — Жалко, что я не успел сообщить вам о своих вкусах.

— Что? — Ешка с трудом поднялась и, опершись о руку Иванова родственника, вскинула на него недоуменные глаза.

— Просто я люблю мясо с кровью, — улыбнулся Хорь, — а вы слишком пережарили этих птичек…

Казалось бы, тупая шутка, но она помогла путникам прийти в себя и осознать, что бой действительно закончился победой. А где-то впереди уже запела труба.

— Наш предводитель, однако, уцелел, — взглянул в ту . сторону Хорь, — и созывает оставшихся бойцов на последний штурм или на победный марш…

Солдаты потянулись на звук трубы.

— Пойдем и мы, — предложил Хорь, — а то дележ трофеев закончится — и мы вернемся с этой войны голодные и бедные, как церковные крысы.

Ольгерд заткнул за пояс окровавленный топор и шагнул вперед. Он осторожно поднял яйцо и, повернувшись к Ешке, опустился на одно колено.

— Валькирия, сошедшая с Асгарда, — торжественно начал правитель Западного царства, протягивая сверкающее яйцо девушке, — позволь вручить тебе эту святыню Изначальных гор в знак моего признания…

Ешка приняла яйцо и слабо улыбнулась. Она еще не совсем пришла в себя после затраченных на отражение атаки сил.