В XI веке погибают от отравлений епископ Мерзебургский Вигберт и епископ Альтман из баварского Пассау. Столетие спустя от яда умирает епископ Фредерик Намюрский… Идет ротация ватиканских кадров, ускоренная мышьяком и другими подручными средствами. Их же становится в Европе все больше, ведь продолжаются крестовые походы. Из Святой земли рыцари и их оруженосцы вместе с ранами привозят домой в своих переметных сумах не только экзотические товары, но и яды.

…Короли Франции и Англии приняли крест паломников вместе и поклялись в походе «быть братьями», даже добычу делить поровну. Но кто из королей когда-либо сдерживал обещания? Пока два воинства крестоносцев, французское, а затем и английское, добрались в 1191 году до Палестины, Филипп II Август и Ричард Львиное Сердце из друзей успели стать врагами. Вскоре первый «король французов» (ранее все Капетинги назывались «королями франков») странно заболел. У Филиппа начали выпадать волосы и ногти, принялась шелушиться кожа, становящаяся подозрительно пунцовой.

Король вернулся во Францию, где всем подданным представили монаршью хворь как результат отравления. Дескать, Ричард задружился с «неверными» и не только опоил Филиппа ядом, но и вступил в преступный сговор с Саладином. Это ему, султану Египта и Сирии, курду по происхождению, англичанин едва не сдал короля французов, спасшегося только чудом. Изменник Ричард завязал дружбу с презренной сектой убийц и отравителей ассасинов («ашашинов», курителей гашиша, на самом деле они, как утверждают многочисленные исследования, использовали опиумный мак). С их помощью якобы собирались опоить ядом или зарезать отравленным кривым кинжалом, любимым оружием ассасинов, Филиппа Августа. Убить его так же, как в 1192 году наемные убийцы и исламские фанатики зарезали в финикийском городе Тир Конрада Монферратского, одного из наиболее видных предводителей крестоносцев, не успевшего стать королем Иерусалимским.

Когда Ричард после провала крестового похода возвращался в Европу, он был по пути заключен в Австрии в тюрьму Леопольдом V Австрийским, кузеном Конрада. Убийство его ассасинами было одним из предъявленных английскому королю обвинений. Тогда же англичанину вменили в вину и намерение покончить с французским королем, «не прикасаясь к нему рукой», то есть на расстоянии – с помощью яда. Ричард отверг все обвинения как наговор и попросил ассасинов оправдать его. Удивительно, но факт: пока король год сидел за решёткой, из Сирии пришло письмо от их лидера, Рашид ад-Дина Синана. Якобы ассасины утверждали, будто Ричард Львиное Сердце не имеет никакого отношения ни к убийству Конрада Монферратского ядовитым кинжалом, ни к посягательствам на отравление Филиппа Августа.

Верится с трудом. Вероятнее всего, по мнению историков, это послание было придумано и исполнено англичанами. Тем более что под пытками выживший убийца-ассасин признался, что заказчиком преступления был Ричард. Не говоря уже о том, что ровно через семь дней после смерти Конрада его вдова Изабелла сыграла свадьбу с новоявленным королем Иерусалимским Генрихом Шампанским, племянником Ричарда Львиное Сердце. Связываться же повторно, для проверки, с самим Синаном следователям было уже бесполезно, имам ассасинов скончался к тому времени в своем замке, затерянном где-то высоко в горах.

Запутанная история, не правда ли? Но все, так или иначе связанное с ядами, всегда непросто. Как минимум подозрительно. Не случайно люди в Средние века так часто называли отравления «чертовщиной, дьявольщиной». Вот еще одна, можно сказать, «медиавальная» история об интригах, страхах, убийствах и, конечно, о большой любви, победить которую и смерть оказалась не в состоянии.

Французский король Карл VII знал, что его сын способен на любую подлость. Особенно это стало очевидным для монарха, когда Людовик демонстративно перестал скрывать своего грубого отношения к Аньес Сорель, фаворитке короля. Эта молодая дама – двадцать лет – сначала была фрейлиной при дворе королевы Марии Анжуйской, супруги Карла VII, а потом, не прилагая к этому никаких усилий, оказалась в королевской спальне. Прекрасно образованная, Аньес отличалась редкой красотой: светлые волосы, голубые глаза, великолепная фигура… Как признавался папа римский: «У неё было самое прекрасное лицо, которое только можно увидеть на этом свете».

Королева, отличавшаяся умом, а ничуть не женскими прелестями, хорошо знала о горячем темпераменте своего мужа и не ревновала его к сопернице. Более того – предусмотрительно сделала ее своей подругой. Мария Анжуйская стала доверять Аньес сокровенные секреты, дарить ей драгоценности и наряды, брать ее с собой на охоту. Так бы этот любовный треугольник, устраивающий всех и вся, и продолжал существовать, если бы не ревнивый, подозрительный и амбициозный дофин.