и место старшего кузнеца. Я видела мальчишек, которые с Грегори вместе вытачивали детали для нашей поливалки с самого первого дня. Видела девочек, которые ежедневно рядом со мной собирали гусениц. Но здесь были и те, кто мне сейчас был нужен – мужчины, вернувшиеся с работ, потому что на наших землях их не было, и отработать налог они просто не могли.

Эти мужчины не знали, как мы пекли хлеб с добавлением травок, ели по расписанию и тяжело работали, надеясь лишь на чудо в дни засухи.

— Мне нужна ваша помощь. Помощь всех мужчин. Я знаю, что зимой женщинам тяжело, и даже для того, чтобы в доме были дрова надо несколько раз за день сходить в лес. Но я обещаю остаться здесь с вашими женами и детьми и помогать им, как они помогали мне летом.

— Госпожа, говори, чего делать? – вставил свои правильные, как ни у кого, «пять копеек» дед Рамин. – Мужики уже наслышаны о том, что если бы не вы, половина деревни к осени с голоду бы перемёрла, а тем более дети малые.

— Я прошу всех мужчин отправиться на границу. Вы знаете, что там стройка, и чтобы мы успели за холодные месяцы заработать значительные суммы, нужно достроить пару домов. Один почти готов, на второй уйдет месяц. К весенней ярмарке наша дорога должна стать самой знаменитой. Мы оплатим за вашу работу, а с новыми домами заработаем достаточно, чтобы купить семена на посевную. Тогда, мужчинам больше не нужно будет искать работу вдали от своего дома, - закончила я и поняла, что силы закончились.

— Утром всех соберем, госпожа. Инструмент отправим сейчас сразу вашими санями. Там объявят, чтоб встречные сани посылали. Вторыми санями поедут мужчины постарше, а навстречу пешим подводы придут, и к ночи все доберутся до места, - объявил дед Рамин, но я не услышала ни слова от самих мужчин. Старик либо много брал на себя, либо и правда мог решать такие дела за всю деревню.

— Спасибо, что не бросаете меня в тяжелое время, - громко сказала я и подняла на людей глаза, полные слез.

***

К обеду я осталась в доме почти одна. Лидия и кухарка, да еще старый конюх, который теперь занимался в основном дровами. В щемящей тишине столовой не хватало лишь тиканья ходиков, которые были моими единственными собеседниками в прошлой одинокой жизни.

Я поймала себя на том, что сижу как раньше: с прямой спиной, упершись ладонями в колени, и смотрю в одну точку. Жизнь крутилась, словно снежная пурга, вокруг меня, а я сидела в центре нее.

Тряхнув головой, чтобы отмести эту неприятную мысль, я встала и осмотрелась. Варис и Мария ехали в столицу, за Грегори присмотрит Амир, к Истану на помощь уехало больше людей, чем ушло со стройки, так что, видимо, настало время заняться собой.

Года два назад Лизавета подарила мне сертификат, и не стала долго объяснять, с чем его едят и куда его использовать. Она на следующий день отвезла меня в очень милое место в городе. Не салон красоты, а нечто большее. Там мы с ней прошли все кабинеты от сауны до массажа и корректировки бровей. Зимой провести почти целый день в тепле и радости от общения с ней было бесценно.

— Лидия, а давай-ка устроим с тобой банный день, - тихо сказала я в спину проходящей мимо с дровами Лидии. Сейчас где-то что-то происходило без меня, и естественно, я очень жалела, что не могу быть везде одновременно. Я была нужна здесь, но не прямо сейчас. Завтра мы отправимся в деревню, чтобы узнать нужно ли что-то женщинам в отсутствие мужей. Но сейчас я могла позволить себе небольшой отдых. Седых волос после истории с Грегори у меня явно прибыло, да и ситуация в отеле добра моему организму точно не принесла.

— Банный? – девушка остановилась и замерла.

— Банный. К тому же, Жанэт передала нам с собой то масло, которое увлажняет волосы зимой. Нужно начать готовиться к свадьбе Вариса и Марии.

— Да и к вашей свадьбе, госпожа, - Лидия спешно оставила дрова в кухне, отряхнула фартук и принялась ставить котлы на огонь.

— Помоюсь здесь. Некому воду носить, - я встала и, решив помогать, перелила из ведер воду в котлы.

— Я сейчас еще принесу, - попыталась выхватить ведра из моих рук Лидия.

— Я сама, - не отпуская дужки, ответила я и повернулась, чтобы выйти.

Воду набирали в озере. Для этого наш старый конюх каждый вечер и каждое утро подрубал прорубь, большим деревянным ковшом вычерпывал из нее стекляшки льда. Я всегда наблюдала за его работой с неким чувством ревности, ведь сама тоже держала ручей за садом: носила из него воду зимой и летом, чтобы умываться, ополоснуться летом после огорода, а для бани у меня был насос и кран, который подавал водичку прямо внутрь. Ни носить не надо, ни черпать. Не то что в детстве, когда просила бабушку, чтобы научила меня носить ведра коромыслом. Ох и красиво она это делала!

К вечеру у нас была вода, корыто, жарко натопленная кухня, в которой пахло тушеной утиной печенкой, подготовленной для паштета. Чистые простыни, принесенные с мороза, готовы были принять меня чистую и отдохнувшую в свои объятия.

— Ох и красивой вы стали графиня, - втирая масло в мою голову припевала Лидия. Скорее всего, решила она перенять это у Жанэт и угодить хозяйке. Мне даже показалось тогда, в особняке, что она запереживала насчет Жанэт.

— Да… в красоте разве счастье?

— И в красоте тоже. Это ж надо на себя плюнуть так, госпожа! Ведь самой герцогиней станете! Сам король на свадьбе будет!

— Боишься, что герцогу стыдно станет за такую невесту? – засмеялась я.

— Да нет, вы что это наговариваете на себя? Просто… не узнаю я вас после той болезни, - то ли мое поведение и моя покладистость сделали свое дело, и девушка расслабилась, то ли сама обстановка повлияла на нее так, что она решила высказать все, что думает, но Лидия была очень уж говорлива сегодня.

— А что же не так-то? – не меняя своего медового расслабленного тона, спросила я.

— Да жить вы стали не как матушка ваша, а как отец-граф. Вся в делах и делах. Ни платьев новых, ни желания на бал попасть. К самому