— Первые тридцать зомби у нас действительно имеются. Но это лишь первая волна, первая, еще несовершенная модель.

— Хотите сказать, что появление новой волны способно поразить нас какими-то уникальными экземплярами?

— Как появление диверсионного отряда инопланетян.

— Вы сказали об инопланетянах-диверсантах. Уж не хотите ли вы убедить меня, что в «Лаборатории призраков» вплотную занялись подготовкой зомби-диверсантов?

— А чем, по-вашему, занят сейчас один из ваших коммандос, барон фон Штубер?

Скорцени многозначительно помолчал и вновь обратил свой взор на дверь, за которой покоились тела полумертвецов, коим предстояло перевоплотиться в зомби.

— Нам с вами, Крайз, этого не дано: воскреснуть из мертвых. А они воскреснут, — поучительно напомнил он Фризскому Чудовищу.

— Нам этого действительно не дано. Вот только стоит ли завидовать при этом зомби?

— Стоит. Уже хотя бы потому, что ваши недочеловеки навсегда будут избавлены от этого сатанинского чувства — зависти.

— Одно из обстоятельств, которое лишает их человеческого подобия.

Внешне зомби-морг напоминал обычный склад — огромный, неуютный, с мощной раздвижной металлической дверью. Проникнув в него, Скорцени увидел в стене еще одну дверь, но уже дубовую.

— Ее тоже открыть? — спросил врач-эсэсовец, ведавший этим богоугодным заведением.

Крайз вопросительно взглянул на Скорцени.

— Откройте, — приказал тот.

— Хотите взглянуть на мертвецов? — поинтересовался Крайз.

— Так они действительно мертвецы? — обратился Скорцени к врачу.

— Вопрос философский, — с напускной значительностью изрек седовласый шарфюрер, долго, старательно протирая старомодное пенсне. — Во многих случаях понятие «смерть» оказывается слишком неопределенным. Мы, медики, предполагаем, что существует несколько этапов умирания человека… На первом этапе…

— Прекратите эту болтовню, Устке! — вдруг взорвался Крайз. — Иначе этот офицер, — кивнул в сторону Скорцени, — одним выстрелом сможет убедить вас, что процесс умирания продолжается не более двух секунд. Не причиняя при этом особых мучений.

— Причем завершается на первом же этапе, — мрачно поддержал его фон Риттер.

— Прошу прощения, господа, — попытался сохранить достоинство врач-эсэсовец. — Я стремился ответить как можно обстоятельнее.

— Отвечать только на поставленные вопросы и без какого-либо философствования, — приказал комендант. — Это вы со Штубером можете устраивать здесь свои морго-конференции, но только не с господином Скорцени.

Зомби-морг был вырублен в каменистом грунте. Воздух здесь казался сухим и чистым, без малейшей примеси затхлости, а специальные сушильно-вентиляционные агрегаты предназначались для того, чтобы атмосферные показатели поддерживались на заданном уровне.

Кандидаты в зомби лежали в обычных, грубо сколоченных деревянных ящиках, так же мало напоминающих гробы, как это подземелье — благородную часовню.

Всматриваясь в полуумерщвленных пленников, Скорцени почему-то инстинктивно выискивал в них черты Иисуса. Но это были грубые, помеченные печатью изможденности лица, которым даже тень смерти не смогла придать хоть каких-то зримых черт благородства, духовной возвышенности или хотя бы жертвенного великойученичества.

— Кем станут эти люди в их новой жизни? Что им уготовано?

— Это уже не люди, это зомби, — с непонятным Скорцени вызовом уточнил шарфюрер Устке. — Мы еще не сумели классифицировать сие существо, но ясно: хотя это уже не полноценный человек, но еще и не полноценная обезьяна. Впрочем, тенденция к подобному «прогрессу» очевидна. В реальности же это некий биологический манипулятор, — Скорцени слушал его, не перебивая, и это позволило Устке победно взглянуть на Крайза.

— Вы определяете их склонность к тем или иным функциональным обязанностям еще до умерщвления? — не стал изводить его Скорцени полемикой относительно степени «впадения в обезьяноподобие».

— Этим суждено стать рабочими, занятыми расширением подземелий «СС-Франконии», — ответил вместо него Крайз. — Мы исходили из того, что до войны все трое работали в русских шахтах, а следовательно, обладают навыками, которые теперь будут возведены до уровня инстинкта.

— Логично. Хотя, согласитесь, привязка к профессии довольно грубоватая.

— В принципе, они смогут выполнять любые задания. Все зависит от того, какое внушение в них будет заложено после воскрешения из мертвых и какие приказы они станут получать после окончательного зомбирования. Но вы правы: профессиональные и нравственные основы следует учитывать. Уже сейчас мы подумаем о создании группы психологического отбора зомби-воскрешенных.

— Вот здесь-то нам вновь пригодится опыт гауптштурмфюрера Вилли Штубер, — одобрил эту идею Скорцени.

— Жаль, что он не прибыл в «Регенвурмлагерь» хотя бы на год раньше, — молвил комендант. — Кстати, насколько я понял, он должен стать моим заместителем по вопросам безопасности?

— Комиссаром. Как у русских, — осклабился обер-диверсант. — В связи с этим совет: следующую группу зомби тоже укомплектуйте исключительно из коммунистов, желательно, политруков. Затем мы поставим их старшими над отрядами зомби.

— Что крайне опасно. Даже с учетом того, что они уже будут зомбированы, — молвил Фризское Чудовище.

— Просто вначале им следует убедительно объяснить: то, что они здесь видят, и есть реальное воплощение идеи коммунистического общества: все равны, все всем поровну, от каждого по труду — каждому по способностям, а главное, никакого влияния буржуазного Запада. Вообще никакого влияния извне — чего русские особенно опасаются.

— Попытаемся объяснить, — вежливо склонил голову Фриз. — Хотя пока что плохо представляю себе, как это сделать.

— При этом вы должны помнить, что, в конечном итоге, все зомби должны стать воинами гарнизона, его несгибаемыми и бессмертными защитниками.

— Первые двадцать воинов-зомби готовятся к воскрешению в следующем отсеке. Все они в прошлом кадровые военные, получившие образование в военных училищах, в академиях, в школах армейской разведки и на военных курсах. Опыт боевых действий — не менее двух лет. Понимаю, что отбирать должен был кто-то из более сведущих в военном деле людей, нежели я, однако делалось это спешно… И потом, кто знает, может быть, в подобном деле важен взгляд со стороны, непрофессионала.

— Звучит, как оправдание, но зачем гадать? Увидим, что у нас проклюнется в этом инкубаторе зомбитворцов.

27

В дальней выработке, названной «зомби-могильником», которую рабочие еще не успели обшить досками или обложить кафелем, Скорцени показали двадцать ящиков-гробов. В каждом из них уже лежал будущий зомби из той «новой волны», которая должна служить сотворению следующего поколения зомби.