и провести реформу государственного аппарата — повысить его эффективность и сократить количество госслужащих. В отличие от своих предшественников-демократов, в том числе Джимми Картера, Клинтон не обещал достичь полной занятости за счет ослабления доллара. Напротив, он взял курс на укрепление национальной валюты. Демократ Клинтон намеревался продолжить взятый Рейганом курс и сочетать крепкую валюту со снижением налогов и сокращением госаппарата. Республиканец Буш не смог ничего добиться ни в одной из этих сфер.

Естественно, что Гринспену и всей ФРС было легче работать с новым правительством, чем с администрацией Буша. Гринспен и министр финансов Ллойд Бенстен возродили традицию еженедельных деловых завтраков, которой пренебрегал Брейди. Они подружились и позже стали регулярно играть в теннис на кортах Белого дома. У Гринспена были все основания ладить с командой Клинтона: он хотел остаться на посту. Клинтон также был заинтересован в Гринспене: он хотел, чтобы ключевая ставка ФРС оставалась на уровне 3,0 %. Клинтон хвалил ФРС, демократы в Конгрессе грозились лишить ее политического веса и требовали большей прозрачности при принятии решений о повышении ставок: сложилась классическая ситуация «хороший следователь/плохой следователь».

Многие обозреватели считали, что Гринспен слишком тесно сошелся с Клинтоном в начале его президентства. Некоторые подозревают, что Гринспен навязал Клинтону собственные консервативные взгляды касательно бюджетного дефицита и договорился с президентом, что будет удерживать ставки на низком уровне при условии, что тот сократит дефицит. Гринспен со своими коллегами из ФРС отрицали сговор с Клинтоном. Тем не менее в своем первом Обращении к нации 17 февраля 1993 года Клинтон отказался снижать налоги для среднего класса, нарушив данное всего несколько месяцев назад предвыборное обещание. Вместо этого он предложил повышение налогов в сочетании с сокращением госрасходов с целью уменьшить дефицит бюджета. Обозреватели чуть было не упали со своих стульев, когда по национальному телевидению транслировалось Обращение президента к нации, а якобы независимый глава ФРС Гринспен внимательно слушал его в первом ряду ложи, сидя между первой леди Хилари Клинтон и супругой вице-президента США Типпер Гор. Спустя два дня Гринспен сам выступил перед банковскими комитетами Конгресса США, как полагается главе Федерального резерва. В своей речи он хвалил бюджетные предложения Клинтона.

Подобно Эйзенхауэру, Никсону, Рейгану и Бушу, Клинтон был окружен в Вашингтоне людьми, помешанными на бюджете и убедившими его отказаться от данных электорату обещаний. После повышения налогов курс доллара снизился. В начале 1993 года американская валюта держалась близ уровня $330 за унцию золота, затем упала ниже $400 за унцию, а в 1994 году вновь стабилизировалась около отметки $385 за унцию. Вскоре Клинтон уже агитировал за государственное медицинское страхование, о котором давно мечтали демократы. Это означало численный рост госаппарата и усиление его роли, не говоря уже о повышении налогов для содержания чиновников. Клинтон воспринял все самое худшее от обеих партий. Популярность его резко пошла на убыль.

Повышение налогов было предпринято с целью понизить процентные ставки. Администрация Клинтона убедила себя в том, что сокращение дефицита на $10 миллиардов понизит доходность гособлигаций на 0,1 процентного пункта. Гринспен сказал Клинтону, что снижение процентных ставок на 1 % приведет к оживлению экономической активности на $50-100 миллиардов. Они обманывали сами себя, убеждая друг друга, что рост налогов ведет к подъему экономики.

Когда в сентябре Конгресс одобрил закон о повышении налогов (республиканцы были против), доходность 30-летних облигаций Казначейства составляла около 5,8 %. Доллар отреагировал на повышение налогов снижением, доходность облигаций Казначейства резко повысилась, прибавив около 60 базисных пунктов к ноябрю 1993 года, когда слова Клинтона о том, что в Америке «самые низкие процентные ставки за последние 20 лет», начали терять смысл. Повышение налогов никогда не вело к снижению процентных ставок: доходность 30-летних гособлигаций в 1994 году превысила 8 % и больше не снижалась до 5,8 % до 1998 года (да и то лишь ненадолго).

К тому времени многие корпорации провели реструктуризацию, чтобы повысить производительность труда, и результаты не заставили себя ждать. Клинтон успел протолкнуть через Конгресс закон о снижении отдельных налогов, принявший вид Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА). Конгресс одобрил его в ноябре 1993 года, и закон вступил в силу 1 января 1994 года. Экономика в течение нескольких лет наслаждалась более или менее стабильной валютой. После того как Гринспен в 1987 году поднял доллар с исторических минимумов, а в начале 1989 года помог ему преодолеть уровень в 1400 унции золота, доллар держался в диапазоне, предусмотренном договором в отеле «Плаза» и Луврским соглашением. С 1989 по 1997 год доллар колебался между $320 и $400 за унцию: несмотря на приличную ширину коридора, он стал гораздо более стабильной валютой, чем при Волкере.

Доллар стал стабильной валютой при Гринспене не случайно. Глава ФРС известен своей любовью к статистике и разнообразным цифрам, но главным показателем работы денежной системы он считал измеряемую в золоте стоимость доллара, о чем он сам говорил конгрессменам.

Клинтон так и не выполнил свои предвыборные обещания, и в 1994 году республиканцы получили контроль над Палатой представителей в Конгрессе — впервые со времен Эйзенхауэра. Спикер Палаты Ньют Гингрич возглавил «республиканскую революцию». Он стал одним из авторов документа «Контракт с Америкой», предлагавшего изменения в политической системе. В экономической сфере документ предусматривал снижение налога на прирост капитала, с индексацией ставок с учетом инфляции. Несколькими годами раньше с похожими предложениями выступал Буш. Но Гингрич не смог правильно разыграть политическую карту и на два года выбыл из игры.

На президентских выборах в 1996 году республиканцы выдвинули кандидатом Боба Доула, предвыборная платформа которого не содержала ровным счетом никаких предложений. Джек Кемп, с середины 1970-х годов возглавлявший крыло Республиканской партии, выступавшее за рост экономики, был выдвинут кандидатом в вице-президенты с опозданием. К предвыборной программе Доула присовокупили обещание немного понизить налоги. Однако план по снижению налогов был составлен политическими консультантами на скорую руку и продуманностью не отличался: Кемп с самого начала заявил, что он никуда не годится. Специалисты по налогам заключили, что снижение налогов позволит американцам скопить небольшие сбережения, а в отдельных случаях можно будет даже повысить ставки.

Избиратели оставили Клинтона на президентском посту, а республиканцев — в Конгрессе. Влияние Гингрича ослабло. Его склонность к конфронтации и боевой настрой больше не привлекали республиканцев: они все больше склонялись к