– Чушь собачья, держу пари, вы всех их любите будь здоров, – пренебрежительно бросил Макклеллан. – Любите как белых.

– Конечно, нет, – заспорил Истленд. – Но мы все равно вынуждены иметь с ними дело. В том-то и суть.

– В свое время мы дали хороший бой, – изрек Хьюи. – И, к сожалению, проиграли. Мы должны смириться с этим. Это не меняет того, что мы думаем, но это не должно сказываться на образе наших действий. Иначе я лишусь своего кресла, а Дэнни – своей компании. Все осложнилось, Мак. И тебе это известно. Мы должны отвечать за это. В самом деле должны. Но об убийствах я сожалею. Были и другие способы донести наше мнение. Мы не должны были убивать – во всяком случае, детей. Я до сих пор об этом думаю.

– Если б только твой старик слышал твои речи, – с отвращением процедил Макклеллан, – он бы в гробу перевернулся. Вот он был человеком, не изменявшим своей вере. Отдай им дюйм, а они отхапают милю. Маленькие цветные вырастают в больших цветных. А теперь еще и гомики с лесби. И транс-фрики. И вы твердите мне, что это выглядит Америкой? Да?

– Если положение дел переменится, – повторил Истленд, – мы перейдем к действиям, я тебе обещаю. Это будет сделано.

– Я тоже хочу быть там, – заявил Макклеллан и посмотрел на Хьюи. – Но сомневаюсь, что наш бесстрашный конгрессмен тоже. Он может потерять слишком многое, так где уж ему теперь задать добрую драку, верно, Хью?

Макклеллан налил себе еще выпить. Хьюи и Истленд буквально окаменели в своих креслах.

– Дьявол, парни, давайте хотя бы ритуал соблюдем. – Он приподнял свой бокал. – За трех долбаных мушкетеров!

Двое других неохотно присоединились к тосту.

Осушив бокал, Макклеллан бросил его на ковер, проворчав:

– И распростимся навсегда с добрыми старыми Штатами. – Он нацелил указующий перст на Истленда. – Но когда положение дел переменится – а оно переменится, – жирдяй мой. Он грозил мне в моем собственном окаянном кабинете. Такая наглость не может остаться безнаказанной. Так что с Декером разберется искренне ваш. Ясно?

– Поверь мне, он твой с потрохами, – ответил Истленд.

– Ты уверен, что его тут нет? – спросил Марс.

Они смотрели на скромный дом Роджера Макклеллана, стоявший особняком на лесистом участке неподалеку от сельской гравийной дороги в двадцати минутах езды от центра города Кейн, штат Миссисипи.

– Он на съезде шефов полиции в Джексоне и до завтра не вернется.

– И как ты нарыл эту инфу?

– У меня за спиной ресурсы ФБР.

– Сигнализация? – тревожно поинтересовался Марс.

– Нет. Этот тип – шеф полиции. Кто ж к нему в дом полезет?

– Ну, очевидно, мы.

– Я могу сам. Ты можешь остаться в машине.

– Нет, вдвоем быстрее.

– Ты уверен?

– Нет, но пойдем уж, – ответил Марс.

Выбравшись из машины, они быстро пересекли гравийную дорогу и подошли к дому сзади. Декер посветил фонариком на замок.

– Всего одна сувальда. Тяжелая артиллерия не потребуется. Погоди…

Вставив универсальную отмычку в замок, он проделал несколько манипуляций, и дверь распахнулась.

Они зашли, и Декер закрыл дверь за собой.

– А что именно мы ищем? – спросил Марс.

– В кабинете Макклеллана недоставало снимка.

– Ладно.

– Его-то мы и ищем.

– Но что это докажет?

– Это докажет, что замена действительно была.

– Но что это значит?

Декер поглядел на него как-то странно.

– Давай просто сперва его найдем, а поговорим о нем после.

– Но с чего ему быть здесь?

– Макклеллан уклончив. У него есть свой план. Когда он узнал, что мы в городе, то наверняка убрал снимок, потому что замыслил пригласить нас и «поболтать». А когда мы ушли, на место снимок он не повесил.

– Почему? Неужто подумал, что мы вломимся в полицейский участок и попытаемся его украсть? Бред какой-то.

– Нет, потому что этот сукин сын – параноик. Он даже собственным людям не доверяет. Но и уничтожать его не станет. Для него это равнозначно поражению. Он должен был принести эту штуку домой.

Они обыскали первый этаж двухэтажного дома.

– Проклятье, – буркнул Марс, когда они закончили перебирать книги на полке. – Этот чувак определенно живет в прошлом. Все эти книги о превосходстве белой расы, подчинении людей вроде меня, вооружении белых, чтобы отвоевать страну…

– А я и не знал, что мы ее потеряли, – заметил Декер.

– Смешно.

– Вообще-то нет. Многие из этих книг написаны за последние пять лет. Так что читательская аудитория для публики, ностальгирующей по «прежним дням», еще имеется.

– Мы распростимся с этим когда-нибудь? – Марс тряхнул головой.

– Не могу сказать. Мне только нужно фото. Пошли наверх.

На втором этаже было только три комнаты. Сначала ванная, потом спальня. Последним оказался домашний кабинет Макклеллана площадью около пятнадцати квадратных футов. На старом сучковатом сосновом столе стоял компьютер. Полки были забиты книгами и журналами, рядом с компьютером лежала черная общая тетрадь. На краю стола стоял глобус. Рядом стационарный телефон и старомодные ручки в стеклянном футляре. Завершали картину лежавшие сверху пресс-папье и серебряный нож для бумаг.

Пока Декер возился с компьютером, Марс листал тетрадь.

– Есть что-нибудь полезное? – поинтересовался Амос.

– Ты имеешь в виду, нет ли тут подписанного признания? Нет. По большей части просто дерьмо. По большей части извращенное. Его идеи о том, как должен выглядеть мир. И угадай, что? Людишкам моего цвета в нем вообще нет места. – Он положил дневник и принялся обыскивать ящики стола.

Сидя перед компьютером, Декер нажал какие-то клавиши.

– Запаролен. Оно и понятно.

Он ввел несколько возможных паролей. Ни один не подошел.

Развалившись в кресле, Амос немного поразмыслил, пока Марс принялся просматривать содержимое полки.

– Просматривай страница за страницей, Мелвин, как мы делали внизу. Он мог вынуть его из рамки и сунуть в журнал.

Сам Декер продолжал подбирать пароль.

– Есть, – наконец сказал он.

Подошедший Марс заглянул ему через плечо:

– И какой?

– Король сегрегации, Джордж Уоллес, все прописными.

– Разыгрываешь?

– Давай поглядим, что наш расчудесный шеф полиции представляет из себя в Сети.