С рассветом, воспользовавшись сравнительно тихой для этих мест погодой, организовали перевозку экипажей трофейных и потопленных судов на готовящийся покинуть эскадру почти пустой «Китай», чтобы высадить их всех в Сайгоне и не засветить угольную стоянку на островах Рюкю. Шлюпки с людьми подходили к пароходу с подветренного борта и высаживали пассажиров под прикрытием корпусов других кораблей и транспорта, так что их било о корпус не слишком сильно, и обошлось без происшествий.

Решив вопрос с нейтралами, окончательно оформили боевым приказом разведывательный рейд «Богатыря», незамедлительно покинувшего флот. Отправив его к Окинаве, Рожественский остался с тремя крейсерами. Но по-настоящему боеспособным из них был только один. После ухода разведки получалось, что с окончанием послепоходового обслуживания машин, то есть уже через несколько часов, «Аврора» становилась единственным крейсером при эскадре, пригодным к несению дозорной службы и ближней разведки, снабженным всем необходимым для этого.

Старичок «Донской» остро нуждался в обслуживании машин и не мог дать более девяти узлов хода. «Светлана» имела отказавшую донку во второй кочегарке, неисправные котельные вентиляторы в первой и угля только на переход до Окинавы на экономическом ходу. Исходя из этого, крейсеру капитана первого ранга Егорьева предстояло взять на себя обязанности по несению дозора вокруг всего временно ограниченно боеспособного соединения.

Другим важным пунктом, который обсуждался на возобновившемся собрании, был вопрос восстановления боеспособности флота после напряженного плавания и боев последних дней. Поскольку всем кораблям требовался ремонт машин и котлов, на броненосцах и оставшихся крейсерах было решено держать в рабочем состоянии по одной кочегарке и одному машинному отделению, пока механики перебирали все остальное.

Малые броненосцы вообще готовились тянуть на буксирах за пароходами с полностью холодными и временами частично разобранными механизмами. В действии на них оставалось только вспомогательное оборудование и необходимые для их работы котлы, сменяемые по мере необходимости. Ремонт предстояло вести круглые сутки вахтами по двенадцать часов.

Но, как вскоре стало ясно, только переборкой, притиркой и заменой прокладок между ослабшими фланцами решить все технические проблемы было невозможно. Только что мало-мальски восстановленные во Владивостоке главные механизмы броненосцев береговой обороны начинали явно сдавать. Срочно нужен был базовый ремонт. Хотя бы для этой части эскадры. Минимум на несколько суток.

Третьим вопросом был «Де-Грасс». Несчастный француз уже третьи сутки шел с эскадрой в противоположном от порта своего назначения направлении. Но отпускать его все еще было нельзя. Решили выкупить у капитана, являвшегося одновременно и владельцем судна, его пароход, вместе с грузом, а французскую команду также отправить на «Китае» в Сайгон.

Однако столь крупной суммы на эскадре, естественно, не было, и окончательный расчет должен был произойти уже в Сайгоне по гарантийному письму с векселем, подписанному Рожественским. С письмом отправлялась и пояснительная записка для русского посланника в Сайгоне Х. П. Кристи и его непосредственного начальника действительного статского советника Клейменова, нашего генерального консула в Шанхае. В ней обосновывалась необходимость приобретения этого судна из соображений соблюдения секретности и международного права, вытекающая из сложившейся тактической обстановки.

Ни сам пароход, ни его груз не являлись значительной ценностью в военное время («Де-Грасс» был уже не новым, хотя все еще добротным и крепким судном), но дальнейшее удержание его с эскадрой грозило дипломатическими осложнениями и в перспективе гораздо большими убытками для казны, а особенно для международного престижа страны.

В пакете содержались также инструкции по формированию следующих угольных конвоев, с учетом полученного опыта. Категорически предписывалось и в дальнейшем использовать пароходы только российских пароходных компаний, с обязательным назначением шкипера, знакомого с местными условиями плавания. Отмечалось, что успех миссии первого угольного каравана явился, в большой мере, заслугой помощника начальника конвоя шкипера Воронцова, бывшего до войны капитаном парохода «Амур» общества «КВЖД».

Для расширения возможностей угольной станции на Окинаве или у любого другого из островов архипелага Нампо или Рюкю, или островов Бородино Ливену предписывалось озаботиться подбором и срочной отправкой в этот район нескольких неприметных пароходов под нейтральными флагами, приняв все меры для сохранения секретности[15]. Их можно будет использовать в дальнейшем в качестве разведывательных или посыльных судов для связи эскадры со следующими угольными караванами через несколько назначаемых точек рандеву с контрольными датами в пустынных районах архипелага.

Поскольку пригодность архипелага Рюкю для снабжения наших эскадр, в случае сохранения секретности относительно места и времени рандеву, была уже подтверждена, признавалось возможным обеспечение через стоянку в Наха или любую другую в этом районе не только углем и продовольствием, но и прочими видами снабжения, вплоть до боезапаса. Для этого предписывалось немедленно заняться перегрузкой боевых и прочих припасов со стоявших также в Сайгоне и зафрахтованных еще в 1904 году во Владивостоке английских пароходов «Карляйл» и «Бантанг» на любое из подходящих судов[16].