Стрела одолела разделявшее их расстояние со скоростью, немыслимой при стрельбе из самого лучшего лука, прошла сквозь плечо невидимки, отбросила его на несколько метров назад и пришпилила к стене. Там он и остался, похожий на гигантскую белую бабочку. Мюррей с облегчением выдохнул. У него получилось! Он поймал человека-невидимку! Но праздновать победу было некогда, Конан Дойл с трудом держался за край доски здоровой рукой.

Мюррей отшвырнул ставший бесполезным арбалет, глотнул побольше воздуха, точно собирался нырнуть на дно озера, и стал быстро продвигаться вперед вдоль карниза, чувствуя, как при каждом шаге пол под ним потрескивает будто слоеное тесто. Он добрался до края узкой полосы и, не раздумывая, перепрыгнул через довольно широкий провал, отделявший ее от другой части галереи. Но сразу забыл и об этой победе – до лучших времен, до тех пор, когда сможет занять удобное кресло в каком-нибудь клубе, чтобы насладиться милой и привычной обстановкой. А сейчас, не теряя ни минуты и пыхтя как паровоз, он кинулся к Конан Дойлу, лег на пол и успел ухватить того за руку в самый последний миг, когда пальцы несчастного начали разжиматься.

– Артур, я держу тебя!

– Главное, не отпусти, черт побери!

– Не бойся, не отпущу… – фыркнул Мюррей и стал вытягивать товарища наверх.

Задача была непростой, но гораздо легче, чем зарядить арбалет. Наконец Конан Дойл оказался на относительно твердой поверхности. Оба совершенно выбились из сил и теперь растянулись на полу, чтобы немного прийти в себя. Но времени на отдых у них, разумеется, не было. Поддерживая друг друга, они встали на ноги. Конан Дойл пару раз кашлянул и с невозмутимостью солдата, привычного к ранам, посмотрел на свою окровавленную руку, потом перевел взгляд на силуэт человека, пришпиленного к стене.

– Придется везти этого типа с собой, – сказал он.

– Что?

– Это ведь не обычное существо. Им должна заняться наука.

И вдруг голова невидимки, прежде безжизненно опущенная на грудь, поднялась, и, хотя лицо его оставалось безглазым, он, как им показалось, пристально уставился на них. Сейчас он был воплощением ненависти или безумия. И в следующий миг невидимка исчез. Просто взял и исчез. Осталась только стрела в стене. Зато по ее деревянному древку начала струиться алая кровь.

– Проклятье! – закричал Конан Дойл.

Он хотел было подойти поближе к стреле, но Мюррей его удержал.

– Куда тебя черт несет? Дом вот-вот рухнет, – напомнил он, указав головой в сторону лестницы.

Конан Дойл обернулся – огонь полз вверх по ступеням. С разных сторон до них доносились треск и грохот.

– Холл уже горит… – объявил писатель, хотя это и так было ясно.

– И трудно сказать, сможем ли мы пробиться через огонь, – добавил Мюррей.

– Но шанс есть, – процедил сквозь зубы писатель, который и теперь не терял присутствия духа. – Надо накрыться какой-нибудь плотной и прочной тканью и очень быстро пробежать сквозь пламя. Выбора у нас нет.

Они переглянулись.

– Мешки с гипсом! – воскликнули оба в один голос.

И кинулись в кладовую. Мюррей разорвал пару мешков и высыпал их содержимое на пол. Он испытывал сейчас что-то похожее на эйфорию. Пожалуй, несмотря ни на что, им удастся выйти отсюда живыми. Конан Дойл, который за свою жизнь выбирался из тысячи переделок, в этом не сомневался.

– Знаешь, Артур, а я уж было решил, что ты погиб! – воскликнул миллионер почти весело, помогая писателю с головой накрыться мешком, так что тот стал похож на средневекового монаха.

– Если честно, я плохо помню, что там со мной приключилось, – ответил Конан Дойл и прижал искалеченную руку к груди, чтобы Мюррею было удобнее укутывать его мешком. – Кажется, пол вдруг стал проваливаться, я за что-то ухватился, но потом вроде бы ударился головой и потерял сознание. Очнулся от твоих криков. Хотел отозваться, но тут раздался голос невидимки, и я понял, что он считает меня погибшим. Ладно, раз так, лучше до поры до времени не выводить его из заблуждения. А пока я соображал, как помочь тебе… – Конан Дойл очень серьезно посмотрел на миллионера, – судя по всему, я прочитал твои мысли.

– Мои мысли?

– Да, я услышал их так отчетливо, будто ты шептал мне на ухо: “Если бы ты сумел добраться до мешков с гипсом…” Вот почему я туда и двинулся.

Мюррей с удивлением воззрился на него, но ничего не сказал. Теперь он натягивал второй мешок на себя самого и воспользовался этим, чтобы отвести взгляд от товарища.

– Скажи, ты и вправду об этом думал? – спросил писатель.

– Да, я думал именно об этом, – признался Мюррей и после секундного колебания добавил: – И кажется, со мной произошло нечто в том же роде. Кажется… я тоже услышал тебя.

Конан Дойл быстро спросил:

– Что ты услышал?

– Ну, понимаешь, я…

– Ради бога, Гиллиам, что именно ты услышал?

– “Рейхенбах”. Я услышал слово “Рейхенбах”, – ответил тот наконец. Ему было немного стыдно, что вместо чего-то действительно важного, он уловил только это иностранное слово.

Конан Дойл расхохотался:

– Господи, значит, получилось! Получилось! Именно об этом я и думал, Гиллиам. Думал, что я не рухнул в провал и спасся в точности так, как, по-твоему, мне следует спасти Холмса, который якобы упал в Рейхенбахский водопад. И ты услышал меня! Боже милостивый! Знаешь, что это значит? Между нами установилась настоящая телепатическая связь!

Мюррей вздохнул и поправил мешок, который писатель от волнения стряхнул с головы. Когда Гиллиам счел, что оба они насколько возможно приготовились к прорыву, хотя толку от такой подготовки было маловато, он похлопал товарища по плечу:

– Артур, однажды я хотел биться с тобой об заклад, что ты никогда не заставишь меня поверить в то, во что я тогда не верил. Так вот, обещаю больше не спорить с тобой до конца своих дней.

– Ладно, Гиллиам, как раз сейчас не лишним было бы поспорить в последний раз… – Конан Дойл улыбнулся. – Давай-ка, а? Ты веришь, что мы выберемся живыми из этого ада?

Я пойду их искать! – заявил Уэллс решительно.

Он оторвал от себя руку Джейн и сделал пару шагов к главному входу, хотя через огромные окна было видно, что внутри все уже охвачено пламенем.

– Ну, пожалуйста, Берти… – взмолилась Джейн. – Чем ты сможешь им помочь? Артур и Монти – сильные мужчины…

– Не знаю чем! Как не знаю и того, что происходит там внутри. Может, невидимка уже расправился с ними, а теперь нацелился на нас… – сказал Уэллс, оглядываясь по сторонам, при этом на лице его читались и раскаяние и страх. – Надо было делать, как велел Конан Дойл! Уехали бы пятнадцать минут назад, успели бы уже добраться до деревни и отправить сюда помощь! А сейчас, судя по всему, для помощи слишком поздно. И виноват во всем я.