– Иногда, – перебила я, – иногда я люблю Данте так сильно, что мне становится страшно. Я чувствую, что не могу совладать с собой. Это нормально?

– Конечно, нормально. Я была испуганной тощей девчонкой, когда выходила за Эрнеста. Я и не подозревала, что можно ждать от брака помимо готовки и хлопот по хозяйству.

– Как ты считаешь, я зря не говорю Данте о клинике, Джеке и обо всем остальном?

– Нет, – ответила бабушка, – это к лучшему. Мужчины очень пугливы. К тому же с тех пор прошло уже много времени. Правда, и я сейчас грущу…

– Отчего?

– Что Бернис не может ожить к твоей свадьбе… И никогда не услышит, что я ее простила…

Бабушка явно хотела сказать что-то еще – я чувствовала, что она не закончила.

– Ты смотри, не идет из головы эта сумасшедшая поездка на автобусе. Один раз я поднялась с сиденья достать что-то с полки наверху… Мандарин, вот что. Я положила с собой мандарин и печенья с инжиром, чтобы не пришлось принимать таблетку на пустой желудок. Встала я, значит, и тут мы наехали на кочку. Я потеряла равновесие и ухватилась за первое, что под руку попало. А попалась мне его прическа. Ну, я извинилась, конечно – очень неловко вышло. Рука скрылась в волосах до самого запястья! А он очень мило отреагировал – вынул такой странный гребешок и сказал, хорошо, что я не упала… Но самое странное, о чем я сейчас думаю, – это какие у него волосы были на ощупь.

– И какие же, бабушка?

– Мне всегда казалось, что у цветных волосы жесткие и колючие, как щетка со стальной щетиной, а на поверку оказалось – не так это. Жесткие, это да, иначе не стояли бы торчком, но и мягкие. Меня больше всего удивила эта… мягкость.

Весной 1978 года Бумер и Пола внесли первый взнос за собственный дом, строившийся в новом поселке Гранитные Акры.

– Мне придется выбирать собственные светильники, столешницы в кухню, все-все! – восхищалась Пола достаточно громко, чтобы покупатели в «Гранд Юнион» обратили внимание. – Обязательно приходите в эти выходные – мы вам наш участок покажем!

В воскресенье днем мы с Данте ехали к ним по импровизированной дороге. Глинистый склон был весь изрыт, насколько хватало глаз. Готовые дома стояли с наклейками на стеклах.

– Взгляни на это дешевое дерьмо, – сказал Данте, объезжая люк. – Соединительные швы так и бросаются в глаза!

Бумер с Полой замахали нам из половинки своего сборного домишки, которую уже доставили. Обернутые в пленку полудома стояли на грузовике-платформе.

– Смотрите, мы решили разделить подвал… – начал Бумер.

– Прямо посередине! – перебила Пола. – Половину под прачечную, другую половину – под студию ремесел. Теперь, когда будет место, я возьму учеников и устрою мини-школу. Сначала декупаж и макраме, а там посмотрим.

На съемной квартире у Бумера и Полы мы были один раз – заходили на пиццу в пятницу. Комнаты напоминали полосу препятствий из горшков с комнатными растениями, висевших в желтых, как плавленый сыр, кашпо макраме, сплетенных Полой. На стенах висели поздравительные открытки в технике декупажа и студийные фотографии Эшли.

В тот вечер дома я превратила их обстановку – и жизнь – в карикатуру, на потеху Данте. Я даже вскочила с кровати, чтобы изобразить походку Полы, прозвав ее Откляченной Задницей. Данте так хохотал, что начал задыхаться. Потом он заснул, а я сидела и с ужасом думала, какой ехидной я могу быть по отношению к женщине, которая несколько часов назад кормила нас ужином.

– Первый этаж сплошь застелем ворсистым ковровым покрытием, – говорила Пола. – Это уже второй блок расходов. Я склоняюсь к цвету авокадо. Бумер купил журнал для домашних умельцев, и угадайте, что мы там нашли? Чертеж бара, который просто идеально подходит для нашей гостиной! С раковиной, бронзовым рейлингом и полочкой для статуэток! В журнале даже описано, как обить ваши собственные барные стулья.

– Невероятно, – сказал Данте, с улыбкой глядя на меня.

– Только подумайте, ребята, совсем скоро вы будете сидеть за нашим баром, потягивать виски с лимонным соком и говорить: «Передайте соленые крендельки». Верно, Винни-Пушик?

– Практически мини-кухня, – подхватил Бумер. – Даже раковина есть.

– Я уже об этом говорила, дорогой, вот только что сказала. Вы обязательно должны походить ко мне на занятия, Долорес! Подумать только, собственная школа в подвале – ущипните меня, я сплю!

Эшли потянула мамашу за брючину, и Пола нагнулась выслушать секрет.

– Что ж, Эшли, в следующий раз будешь слушать маму и не пить так много ананасового сока. Идем, пожурчим за машиной.

– Не пожурчим, а отложим каку! – поправила девочка.

Данте отвернулся к холму, пряча насмешливую ухмылку.

Вернувшись, Пола поблагодарила Господа за влажные салфетки и налила нам кофе из термоса. Мужчины поднялись и ушли смотреть, что можно сделать с пнем. В холодном воздухе слова выскакивали изо рта Полы в густых облачках белого пара.

– Будь вы ханжой, Долорес, я бы вам такого не сказала, но – строго между нами и вот этой штуковиной… – она постучала обручальным кольцом о платформу грузовика. – Я же чуть не обратилась к брачному консультанту насчет нас с Бумером, уже и телефон искала в «Желтых страницах», как вдруг покупка дома пробудила моего Винни-Пушика от зимней спячки!

Эшли уселась на туфли своей матери и начала мурлыкать милую песенку, которую я не могла вспомнить.

– Представляете, Бумер принес эти журналы «Сделай сам» в постель, и не успела я оглянуться, как он уже впился в меня, как брюки в обтяжку. Вряд ли вам, новобрачным, знакомы периоды засухи в браке, но – пф! – снова настали счастливые деньки! Долорес, я была бы миллионершей, купи я акции производителей крема, которым я мажу мою… ди-о-фрагму! – Она нагнулась и постучала Эшли по голове: – У маленьких кувшинов большие ушки!

И тут я вспомнила название песенки, которую бубнила Эшли, – «Кобылки жуют овес». Мы с матерью пели ее по утрам, когда я ходила в начальную школу: под этот мотив мама расчесывала мне запутавшиеся за ночь волосы. Я вовсе не завидовала жизни Полы и Бумера в их кукольном домишке, но я хотела себе такого же семейного счастья. Хотела, чтобы у меня в ногах тоже сидела малышка и напевала песенки. Данте говорил о зачатии Виты Мэри как о «том разе, когда нам захорошело, и мы погорели». Сексом мы кое-как занимались раз в неделю.

По дороге домой Данте сказал, что Поле надо заткнуть рот кляпом, пока у Бумера мозги не вскипели, а глядеть в чашу фундамента для него было, словно заглянуть в пропасть.

– Может, нам тоже следует задуматься о покупке дома? – спросила я.

Он засмеялся:

– С каких денег? Или за красивые глаза?

– Нам же бабушка подарила на свадьбу. Можно начать экономить.

– Ага, конечно, – сказал Данте. – Если повезет, поставим такую же коробку из-под «Биг Мака» рядом с халупой Полы и Бумера и заживем, как Мерцы и Рикардо[25], довольные, как свиньи в навозе.