— Что ж. Я готов поручить вам освобождение Проклятого замка.

Повисла некая неловкая пауза. Шефанго вежливо ждали, когда король их отпустит — им предварительно рассказали порядок приема у короля — король же молчал, как будто ждал чего-то от них.

Пауза затягивалась.

— Вы не спросите про деньги? — первым не выдержал Чарнс.

— Что за деньги? — тихо прошептал Сардж за спину.

— Может, он берет деньги с тех, кто хочет попытаться? — произнес Кен.

— Разумно, — согласился Док, — если получится — решена проблема с замком, а если нет — казне прибыток.

— К сожалению, — Сардж поклонился, обращаясь к королю, — мы не знали о сумме, которую должны заплатить…

Король все же не выдержал. Он расхохотался. Его смех в тишине наполненного людьми зала звучал несколько страшновато.

— А ты говорил — мошенники, — он пихнул в бок придворного мага.

— Я не собираю деньги с тех, кто хочет освободить Проклятый замок. Наоборот — я плачу деньги тем, кто хочет совершить попытку. И теперь я понимаю, что вы искренни в своей уверенности.

Король встал с трона:

— Я, король Морпета, Чарнс Седьмой, объявляю, что доверяю клану Бреган Д’Эрт миссию по освобождению Бентаннского замка от лежащего на нем проклятья и, в случае успеха, обещаю, что титул герцогов Бентаннских будет передан главе клана Бреган Д’Эрт, со всеми правами и обязанностями, которыми обладали герцоги Бентаннские. Королевское слово тверже адамантина и так и будет!

Глава 59

Ворота заставы тяжело лязгнули, закрываясь за спинами шефанго. В округе видели орков-разведчиков, а это могло означать очередной набег. Впрочем, орочий набег не поддавался логике и прогнозам и был неожиданнее землетрясений. Землетрясения, по крайней мере, можно предвидеть, а орки отправлялись в военный поход, ведомые зовом левой ноздри. Зачесалась — айда в набег!

Король Чарнс был человеком справедливым и достойным, однако излишней верой в людей — и во все остальные разумные расы — не страдал, поэтому помимо шестерых шефанго в поход к Проклятому замку выдвинулся отряд королевских гвардейцев, толстенький и всего боящийся чиновник Геральдической палаты и придворный маг, которого никто не посылал и который выехал движимый чувством ответственности за начатое мероприятие, переживаниями за судьбы страны, человеколюбием… То есть, как понял Рогиэль, банальным любопытством. Магу было интересно, смогут ли шефанго сделать с аурой ужаса, распространяемой из замка, хоть что-нибудь. Например, просто войти в нее.

Сами шефанго ехали, нимало не сомневаясь в собственных возможностях. Как уже было однозначно установлено магами-исследователями, аура, распространяемая замком, имела однозначно магическую природу, а, значит, не могла навредить созданиям Рогиэля, самой своей природой — и своим скромным создателем — предназначенным для того, чтобы не получать никакого магического воздействия.

Как уже было сказано выше, король Чарнс не страдал излишней доверчивостью, поэтому деньги, которые он торжественно пообещал избавителям от проклятья, оказались не мешком с золотом, а, скорее, долговой распиской. Мол, вы, господа с Востока, в Казначейство заявки подавайте, а мы вам, значит, все требуемое выделим. Если это требуемое, конечно, не будет слишком уж наглым, вродеполовину королевской казны или там корону поносить на время. Шефанго, впрочем, отнеслись к такому спокойно, поскольку вообще не рассчитывали на денежное пособие и собирались справляться своими силами. Поэтому запросы их были достаточно скромны: небольшой особняк на время подготовки, запасы еды, ткани, алхимические ингредиенты… Вот с последними, казначеи, конечно, поломали голову. Вместе с Рогиэлем, который с интересом пытался угадать, что там в очередной раз задумали его дети… создания, конечно. Создания.

Часть того, что выходило из колб и пробирок Дока можно было опознать, как лекарства и эликсиры, что логично, ведь магия исцеления на шефанго не действовала. Часть имела какое-то отношение к оружию, вроде того механического «пистолета», из которого был убит герцог Малье, но какое именно — архимаг не очень понимал, а вот шефанго, как назло, наоборот, прекрасно были с ним знакомы и поэтому не рассказывали друг другу принцип его действия.

Вообще, как заметил Рогиэль, в прежнем мире шефанго алхимия была развита очень и очень высоко. Если даже без магии Док творил такие вещи, то что ж там делали с добавлением магии?

* * *

Серело утро, шел второй день поездки, копыта коней стучали по слегка заросшей дороге — по ней проезжали разве что северные рыбаки, да и те не часто — хлопали плащи всадников: темно-коричневые с пелеринами — у шефанго, темно-красные с белой подкладкой — у гвардейцев. Придворный маг ехал, окруженный сферой отталкивания, отбивающей холодные дождевые капли и порывы ветра.

Лето кончалось, наступала осень.

На облучке повозки шефанго сидел задумчивый Кен. После устроенного ему «расслабления» он опять начал погружаться куда-то вглубь себя и наотрез отказывался расставаться с сосудом, в котором пересыпался прах его сестры. В самой повозке ехал тщательно укутанный Мозг, выполнявший роль походного алтаря — придворный маг с подозрением косился на него, явно чувствуя, что не все так просто, но не имея подтверждений своей интуиции — тюки с вещами шефанго, теми, конечно, без которых нельзя обойтись — гитару и перегонный аппарат они оставили в арендованном особняке — и запас продуктов.

— Док, — спросил Кен у едущего верхом Дока, когда тот поравнялся с ним, — На кого проклятье наложено-то, на нас или на наши земли?

— На земли, — Док определенно растерялся, но ответ нашел быстро.

— Вроде бы вначале он говорил, что на наш народ. Мол, память теряем, все такое… А королю про землю сказал. Путаемся в показаниях.

— Это, — пояснил Док, — мы с ним решили, что лучше говорить про проклятье на земли, чем на нас самих.

— Это почему это?

— Кен, мы — в магическом мире. Тут с проклятьями люди знакомы тысячи лет. И если даже не каждое из них могут снять, то уж определить, лежит на ком-то проклятье или нет, смогут однозначно. Пока мы шарились по глухим задворкам, еще можно было говорить про то, что это, мол, наша раса проклята. А тут мы к королю на прием собрались. У которого придворный маг есть. Наверняка тот должен нас хотя бы минимально просканировать, может, мы какой чумой больны. Смотрит он на нас, значит, никаких проклятий не видит, а тут мы — хоба, мы ж прокляты. А маг проклятья не видит. Значит, либо мы