Получив короткий инструктаж от своего командира, проводники по очереди подвели собак к разложенному на траве снаряжению, которое оказалось в рюкзаке захваченного диверсанта. Самого диверсанта вместе с изъятым у него сканером Федоров приказал срочно доставить к нему. И десять минут назад под охраной одного из своих бойцов на вертолете штурмовой группы Кудрявцев отправил захваченного диверсанта в штаб поисковой операции.

Овчарки тыкались носами в оружие, обмундирование и личные вещи задержанного диверсанта, подолгу обнюхивали его рюкзак, запоминая уловимые лишь собаками запахи, после чего проводники отводили своих питомцев к выстроившимся друг за другом бронетранспортерам. Там давно томились ожиданием бойцы дежурного взвода охраны ракетного полка. Никто не объяснил им предстоящую задачу, и солдаты в нерешительности переминались возле своих бронемашин. Их командир – молодой лейтенант-ракетчик – косвенно считал себя виновным в гибели бойцов боевого охранения и расчета ракетного комплекса и старался лишний раз не попадаться на глаза майору спецназа армейской разведки.

Когда последняя собака обнюхала диверсионное снаряжение, Кудрявцев приказал своим бойцам сложить все предметы обратно в рюкзак, а сам направился к бронетранспортерам дежурного взвода охраны.

– Где командир?! – крикнул он на ходу.

– Я здесь. – Выбежавший из-за ближайшей машины лейтенант вытянулся перед Кудрявцевым.

– Освободите десантные отделения. В каждом БТР остаются только механик-водитель, пулеметчик и командир машины. Все остальные под вашим командованием остаются охранять ракетную установку.

– Есть, товарищ майор, – поспешно ответил лейтенант и, повернувшись к своим бойцам, крикнул: – Взвод! Слушай мою команду!...

В каждую поисковую группу, помимо четырех разыскников-пограничников и проводника со служебно-разыскной собакой, Кудрявцев включил двух своих бойцов. Правда, после того, как один из «каскадовцев» вылетел в штаб вместе с захваченным диверсантом, укомплектовать двумя бойцами удалось только три поисковые группы. Командовать четвертой Кудрявцев поручил капитану Бондаренко, пятую возглавил сам. Две поисковые группы немедленно приступили к осмотру лесных опушек. Три оставшиеся погрузились на бронетранспортеры. Причем, как с удивлением отметил Евгений Кудрявцев, пограничные собаки ни за что не желали забираться в десантные отделения боевых машин, зато, когда проводники разрешили им запрыгнуть на бронемашины, сделали это охотно и сейчас же разлеглись на броне. Когда все пограничники и включенные в состав их поисковых групп бойцы «Каскада» разместились на бронетранспортерах, Кудрявцев запрыгнул на головной БТР, и колонна тронулась. Позади остались доставивший пограничников транспортный вертолет и самоходная ракетная установка, окруженная плотным кольцом двух десятков бойцов. Судя по тому, что лейтенант положил своих солдат на землю и приказал им отрыть некое подобие стрелковых щелей, он готовил взвод к длительной и ожесточенной круговой обороне.

За километр от распадка, где остался ракетный тягач, Кудрявцев приказал механику-водителю остановиться. Вслед за головным БТР остановились и две идущие следом машины.

– Осмотр начнете отсюда! – объявил Евгений, обернувшись назад. – Двигаетесь параллельно вдоль обеих опушек. – Он руками показал направление. – Я со своей группой продолжу осмотр в километре отсюда. Мы уйдем вперед, но БТР, как ориентир, останется на месте. В случае обнаружения следов диверсанта оповещение по рации. Если вопросов нет, приступайте.

Вопросов ни у кого не возникло. Пограничники вместе с «каскадовцами» спрыгнули с бронетранспортеров, и обе поисковые группы разошлись к лесным опушкам, ограничивающим с двух сторон таежную долину.

– Вперед! – коротко приказал Евгений Кудрявцев механику-водителю, и головной БТР двинулся дальше.

Еще через километр, пройденный уже в одиночестве, Кудрявцев снова приказал водителю остановить машину и решительно спрыгнул с БТР на землю. Подождав, когда вслед за ним с машины спустятся пограничники, Кудрявцев выстроил их перед собой и объявил:

– Напоминаю порядок движения. Первым следует проводник с собакой, за ним – я, и только за мной остальные. При обследовании опушки движемся цепочкой, при углублении в лес разворачиваемся в цепь. Но даже и в этом случае мы с проводником должны быть впереди остальных. Интервал и дистанция – пять-десять шагов. Ближе не подходить, но при этом всегда держать в поле зрения соседа. Все ясно?

– А что нам конкретно нужно искать в лесу? – задал вопрос один из пограничников. Остальные недовольно покосились на него, но Кудрявцев одобрительно кивнул:

– Хороший вопрос. Следует искать сломанные ветки, примятую траву, содранный мох, сбитую хвою, а также свежие отпечатки обуви. – Видя, что больше у пограничников нет вопросов, Евгений обратился к командиру БТР: – Сержант! Пока мы будем вести поиски, оставайтесь в машине. Закройте все люки и через смотровые щели наблюдайте за опушкой. – Подождав, когда командир БТР и механик-водитель выполнят его распоряжение и закроют за собой люки, Евгений повернулся к стоящим перед ним пограничникам и приказал: – К лесу!

Пятеро пограничников сейчас же выстроились в цепочку, пропустив вперед проводника с собакой, и бодро зашагали к указанной Кудрявцевым опушке. После недолгих размышлений Евгений выбрал ту, что находилась по правую сторону от ведомого диверсантами ракетного тягача. Он считал, что командир диверсионной группы спрыгнул именно с правого борта машины, чтобы его сидящий в левой кабине напарник этого не заметил. Тогда правая опушка оказывалась ближе к диверсанту. И, следуя инстинкту самосохранения, он должен был броситься к лесу по кратчайшему расстоянию...

Добравшись до опушки, пограничная овчарка несколько раз прокрутилась на месте и после команды проводника легкой трусцой побежала вперед. Чтобы не отстать от собаки, проводнику тоже пришлось перейти на бег, вслед за ним побежали и Кудрявцев, и остальные пограничники. Евгению Кудрявцеву прежде не доводилось разыскивать след скрывающегося врага с помощью служебной собаки. Поэтому он привык больше полагаться на собственную наблюдательность. Однако заметить во время пусть даже легкого бега те самые сломанные ветви или примятые травинки, о которых он говорил, оказалось практически невозможно. Пробежав следом за собакой и ее проводником около двухсот метров, Евгений решил, что подобный осмотр опушки является пустой тратой времени, и обратился к бегущему перед ним проводнику:

– Твоя собака хотя бы ищет след? По-моему, она просто гуляет.

– Что вы, товарищ майор, – возразил ему ефрейтор-кинолог. – Найда работает. Вон как она втягивает носом воздух, – с явным восхищением закончил он.

Евгений взглянул на морду собаки, но так и не заметил, что она принюхивается. Он уже собирался высказать свои сомнения в отношении рабочих качеств собаки, но в этот момент овчарка вдруг остановилась на месте и принялась старательно обнюхивать землю. Ее проводник, видимо, ожидал такой реакции своей собаки, потому что тоже остановился вместе с ней, а вот Кудрявцев по инерции пробежал несколько шагов вперед. Когда он обернулся, то увидел, что проводник с овчаркой зачем-то побежали назад, а остальные пограничники поисковой группы просто стоят и смотрят на них. Недовольно ругнувшись про себя, Кудрявцев рванулся вслед за проводником и быстро нагнал его, так как ефрейтор вновь остановился на месте, а его собака, пробежавшись вдоль опушки, вдруг свернула к лесу и сильно натянула поводок.