Чертанов отыскал телефон Зинаиды. Трубку подняли после первого же гудка.

— Да, — взволнованно отозвался женский голос.

— Это Чертанов звонит…

— Я чувствовала, что это именно вы…

— Я прочитал записку, — перебил он ее, — почему она не закончена?

— Он ее просто не дописал, куда-то спешил, — сказала женщина. — Он хотел сделать это в тот же день. Потом он ушел и уже не вернулся.

— Но он вам рассказывал что-нибудь?

— Нет. Правда, он сказал, что за ним следят.

— А вы не заметили в тот день что-нибудь странное?

— Знаете, заметила, — живо отреагировала женщина. — В первую очередь его глаза. Они были как будто бы… как вам это поточнее сказать. Неживые, что ли…

— Спасибо, вы мне очень помогли. — Чертанов положил трубку.

Телефон зазвонил в тот момент, когда Михаил оторвал ладонь от телефонного аппарата.

— Да, — несколько раздраженно сказал он.

— Ты не забыл? — ласковым голосом пропел Крылов.

— О чем? — удивился Михаил.

— Ну ты даешь, парень! — весело воскликнул Геннадий Васильевич. — Сегодня же ты должен быть у старого следователя — Виктора Валерьевича Утекеева. Он тебя уже полтора часа как ждет!

Чертанов в сердцах хлопнул себя ладонью по лбу. Бог ты мой! Как же он мог запамятовать! Ведь все это время только о том и думал, а в самый последний момент выскочило из головы. И Шатрова забыл позвать, а ведь обещал. Ну ладно, дело поправимое.

— Еду! — коротко ответил Михаил и положил трубку.

Усаживаясь в машину, Чертанов увидел Веру, стоявшую на углу. Девушка была не одна, какой-то кавалер шутя хватал за ремень ее сумки, словно не желая, чтобы она ушла. Такими вещами обычно забавляются влюбленные. Фигура молодого человека показалась Михаилу знакомой. Невозможно было рассмотреть его лицо, находившееся в тени. Сегодня Вера отдалилась от него еще на несколько шагов. Еще немного, и возврата уже не будет.

Михаил завел двигатель и, не оглядываясь, выехал со двора.

На Краснопресненской Чертанов был через сорок минут. Удалось удачно проскочить два затора и попасть в зеленый коридор. По московским меркам весьма быстро. У порога квартиры его встретил невысокий мужчина. В светлых брюках с подтяжками, он выглядел вполне по-домашнему.

Он доброжелательно улыбнулся и поинтересовался:

— Вы Михаил?

Чертанов кивнул:

— Собственной персоной.

— Милости прошу, — отступил Утекеев, впуская гостя.

Поблагодарив его кивком головы, Чертанов вошел в квартиру.

Ему не однажды приходилось бывать в чужих домах, и каждый из них обладал каким-то своим запахом. В этот раз пахло стариками. Очень характерный запах для подобных строений развитого социализма, где люди долго жили и состарились. Они уже не рассчитывали на что-то лучшее, понемногу угасали, пропитывая стареющей плотью не только мебель, но даже стены. Подобный запах очень напоминает тот, что можно почувствовать в умирающем замшелом лесу. Лес будто бы еще продолжает жить, но деревья уже не столь сильно тянутся к небу, зелень тусклая и чахлая. Звери уже успели перебраться в другое место, не слышно пения птиц. Сплошное безмолвие.

— Может быть, чаю? — спросил Виктор Валерьевич.

Чертанов слегка улыбнулся. Игра была понятна, — старик был один, но вряд ли ему сейчас хочется возиться с чайником. Но элементарные правила гостеприимства должны быть соблюдены в точности.

— Нет, спасибо… Давайте сразу приступим к делу, — Чертанов расположился на диване, старом, но еще довольно крепком.

Старик как бы в бессильном отчаянии развел руками, но настаивать не стал. Устроившись на высоком стуле напротив, он спросил:

— Так что вас интересует?

— Вы вели дело некоего Шатрова двадцать пять лет тому назад?

— Верно, я, — кивнул Утекеев. — Сложное было дело, очень запутанное.

— И как же вы вышли на этого маньяка?

— Хм… Не знаю, известно ли вам, но Шатров и раньше попадал в поле зрения милиции. Но как-то все время уворачивался. А тут его уличили. Нашлись свидетели, которые видели его на месте преступления.

— Но, насколько мне известно, в этом деле с самого начала имелись какие-то серьезные нестыковки.

— Верно, были… Но поначалу особого значения им не придавали, думали, что все в конце концов сойдется. Вы же сами из милиции и знаете, что не бывает совершенно идеальных дел. Где-то приходится додумывать, на что-то приходится закрывать глаза. Иначе ни одного дела не вытянешь!

— В чем-то я могу согласиться с вами. Но ведь это было особенное дело.

Старик довольно заулыбался:

— Верно, такого прежде у меня не было. Ведь это был маньяк! Это сейчас для поимки серийных убийц создают целые подразделения, создана целая база данных. Накопился опыт по их поиску. Даже психологические портреты появились. А в то время ничего такого не было и в помине. Маньяк растерзает свою жертву в одном городе, сядет на поезд и поедет себе в другой. И никто его не найдет. Административные районы-то разные!

— Но ведь можно сделать запрос, — возразил Чертанов.

Виктор Валерьевич только отмахнулся:

— Наша система такая неповоротливая! Пока начальство созвонится между собой, пока пришлют оперов, он уже в другом районе орудует. А тут, на несчастье Шатрова, как-то все одно к одному сошлось. Ведь за Шатровым давно след тянулся, а тут как раз эти зверства в Зеленограде случились. Мы пробили его по всем статьям, — продолжал с жаром рассказывать старик, и Чертанов с удивлением заметил, что он даже преобразился, сбросив с плеч как минимум годков пятнадцать. — И оказалось, что в тех городах, где он бывал с лекциями, происходили аналогичные убийства. — Старик громко хлопнул ладонями по коленям. — Все сходилось! Ну, мы его и взяли. — Старик вдруг нахмурился и замолчал.

— А дальше-то что было?

— Этот Шатров пошел в полный отказ. А у нас свидетели. Его ведь видели на месте преступления. Проводим опознания, так они его с ходу узнают. Проводим следственные эксперименты, а он их проваливает. А потом вдруг все разом переменилось, этот Шатров неожиданно пошел с нами на сотрудничество. Только вот сотрудничество-то это какое-то странное получалось. Подводим его к тому месту, где было совершено преступление, а он его не узнает. Говорим, покажи, как ты убивал, а он изображает нам совершенно не то! Мы ему подсказываем, говорим, что преступление было совершено вот таким образом, так он тут же с нами соглашается. А мы его ловим на этом, говорим, что убийство было совершено по-другому. Шатров снова с нами соглашается…

— И что, так было по всем случаям? — удивился Чертанов.

— То-то и оно, что не по всем. По некоторым он все рассказывал предельно четко. Вот за это и ухватились! А я сразу стал подозревать, что серийный убийца кто-то другой. На себя чью-то вину Шатров берет. Только зачем ему нужно было вместо кого-то на вышку идти, ума не приложу! Стал я свои сомнения начальству высказывать, так оно меня просто слушать не стало! Говорят, закрываем дело, и все тут! Чего же еще нужно? Я настаивал, и меня просто перебросили на другие дела. Строптивых у нас не любят, так что после этого случая карьера у меня не заладилась. — В голосе старика послышалась горечь. — Получается, что к этому маньяку у меня свои счеты имеются.