Огонь наступает. Я бегу обратно к лачуге, левой рукой прижимая к себе живой комок, правой держа Шторма за ошейник. Сзади настигает волна жара, чудовище ревет. Почти совсем темно, дым превратил день в ночь. Комок в моей руке взвизгивает от ужаса, и я чувствую, как в рубашку вцепляются крохотные ручки. Я не раз думал о смерти. Думал о всевозможных путях, которыми она может ко мне прийти. Но такого даже в самых невероятных снах не мог себе представить. И если бы верил в молитву, то наверняка вознес бы ее сейчас богам. Мне остается лишь одно – надеяться, что оно не очень серьезно ранено. Я даже не могу просить их спасти Шторма. Все в точности как в тот раз. Я не могу его спасти. Мы все умрем.

Шатаясь, я выхожу из-под деревьев. На ногах тлеют ботинки. Хозяюшка Джунипер смотрит на небо, потемневшее так, словно наступила ночь. Я выпускаю ошейник Шторма, он бежит к хозяйке, как самый обыкновенный пес, прыгает, встает на задние лапы и лижет знахарке лицо. Все тело заполняет гулкое биение сердца. «Мне, хотя бы, удалось привести его домой», – думаю я. Крохотное существо у меня на руках льнет ко мне ближе и прячет на груди личико. Я чувствую, как оно дрожит, сильнее прижимаю его к себе и шепчу:

– Все хорошо, с тобой все будет в порядке.

Слышится новый звук – снова рев, но уже иной. Воздух из жаркого вдруг становится стылым. И слезы на моем лице смешиваются с первыми холодными каплями дождя.

Недавно был пожар. Мы почувствовали запах дыма и увидели, как он взметнулся до небес немного южнее от нас. Над головами закружились птицы, пронзительными голосами предупреждая об опасности. Я увидел в лесу Эрнью, на ее плече сидела одна из тех самых крохотных птичек. У меня на глазах она пересадила ее на палец и что-то сказала, хотя слов мне расслышать не удалось. Я все больше убеждаюсь, что эти создания играют роль связных между мирами.

После пожара с неба полило – вместо ласкового, летнего дождя хлынул холодный, яростный, затяжной ливень, никак не желавший успокаиваться. Глядя на него, подданные Эрньи стали перешептываться, а когда он закончился, Ночная Тень сказала:

– А буря-то необычная. Странные настали времена.

Мы думаем, что пожар погас. Дыма больше нет. Но теперь будет наводнение. Надеюсь, это не помешает Ливаун за мной сюда приехать.

Я возвращаюсь в свой домик и работаю до тех пор, пока пальцы не отказываются перебирать струны арфы и сжимать перо. Проливной дождь уступил место непрекращающейся мороси. Я подхожу к двери, желая размять ноги и глотнуть свежего воздуха. Но открываю ее лишь самую малость и тут же замираю. Под деревьями стоит пара обитателей Колдовского мира, тех самых, что принесли мне сегодня утром еду. Интересно, как создания, едва доходящие мне до колен, умудряются принести из мира людей кувшин с питьем и поднос с провизией? Для столь крошечных существ такая ноша слишком тяжела и далеко ее не унесешь. Теперь мне все понятно. Один малыш держит миниатюрный кувшинчик, сосуд, в который войдет лишь глоток, от силы два, второй – поднос, не больше ладони моей руки, с миниатюрной буханкой хлеба, кусочком сыра не больше наперстка и яблоком размером с черничку. В нескольких шагах от моей двери они ставят кувшин с подносом на землю, один из них проводит над ними рукой, и не успеваю я даже глазом моргнуть, как кувшин и поднос становятся человеческих размеров.

Вполне возможно, что это заклинание хранится в тайне и не предназначено для моих глаз. Я ни о чем не спрашиваю, хотя малыши, кажется, видели, что я за ними наблюдал. Открываю дверь шире, киваю в знак благодарности и наклоняюсь забрать поднос с кувшином, стараясь ничего не расплескать. А когда возвращаюсь обратно, напряженно думаю. Заклинание, позволяющее уменьшать предметы, чтобы их можно было без труда перемещать. Обратное заклинание, позволяющее возвращать им обычные размеры. Заклинание, которое использует не друид, не знахарка-колдунья и не королева Маленького народца, но самое крохотное во всем царстве Эрньи создание, считающееся самым слабым из всех. Полагаю, теперь у меня есть ответ на вопрос, который не дает покоя сановникам Брефны, равно как и членам нашей команды. Кажется, я знаю, каким образом была похищена из неметонов Арфа Королей. Куда-то пропал Шубка-Чертополох. Рябинник зовет меня помочь его искать. Но ласковые лесные ручейки превратились в бурные потоки, а прудики вышли из берегов и разлились под деревьями. Следов малыша нигде нет. Никто не знает ни куда, ни зачем он пошел. О Вороньем племени никто не говорит, признаков их присутствия мы тоже не видим, но я до сих пор помню Шапочку-Крохотку, умирающую в луже собственной крови, и темные силуэты, на ветвях над нашими головами. Раньше я думал немного поиграть, чтобы взбодрить народ Эрньи, но сегодня вечером у меня для этого явно не будет настроения.

Мои ботинки стоят у двери, мокрые насквозь. С накидки на колышке стекает вода. Мне принесли необычную, маленькую печку. Она стоит в углу, ее мерцание не столько обнадеживающее, сколько зловещее, однако хижину она все же каким-то образом обогревает. У меня нет желания разбираться, как это работает. По виду она похожа на какое-то странное существо – частью жаба, частью жук, с яростно горящими глазами и зияющей пастью – и совершенно не нуждается в том, чтобы ее топили. Я сажусь на лежанку, кутаюсь в одеяло и стараюсь не думать, как там Шубке-Чертополоху одному. Вместо этого думаю об Эрнье. Я напишу песню, которую она у меня просила, и обязательно ее спою. О том, где и когда это случится, она мне не сказала. А я ее спрашивать не могу. Теперь в наших отношениях воцарилась неловкость. Прошлой ночью я неверно истолковал ее намерения, и мои слова, надо полагать, ее обидели. Чего она от меня хочет? Что я могу ей предложить, если в канун Дня летнего солнцестояния мне предстоит покинуть ее мир?

Я, конечно, знаю. Она сама мне сказала. Но я подумал, что это всего лишь слова, страстная речь из числа тех, которые так любит Родан, изысканные выражения о мужестве и надежде – порой не имеющие под собой реальной основы. Она хочет, чтобы я ей помог. Хочет, чтобы я встал с ней бок о бок и вступил в бой ради безопасности ее народа. Хочет, чтобы я одолел Воронье племя, если не мечом, то музыкой. Чтобы я, Брокк, сын местной знахарки и соломенных дел мастера, превратился в легендарного героя. Замечательная получилась бы сказка. Она хочет, чтобы я остался.

Под проливным дождем я передаю Хозяюшке Джунипер свою странную ношу. Отвязываю Блейза и веду его под навес в сарае за лачугой. Вытираю досуха и проверяю, есть ли у него питье. А когда возвращаюсь в дом, пожилая женщина сидит у очага. Она завернула живой комок в старую одежду и держит на руках. Отдает мне распоряжения, которые я тут же выполняю, радуясь всему, что может успокоить бушующую в моей душе бурю – нежеланную и ненужную. Вытираю старым полотенцем собаку. После всех злоключений Шторм неплохо выглядит, хотя и поранил лапы. Хозяюшка Джунипер дает мне целебную мазь, и я, как велено, втираю ее в подушечки. Хвалю пса за храбрость и надеюсь, что он меня понимает.