– Умеешь ты добавить дегтя, Ли.

– Без моего дегтя у вас, мой светлейший шер, давно бы все слиплось.

– А, так это была такая забота, мой темнейший шер…

– Именно. Кто ж еще о тебе позаботится, старый ты пень.

– Уверен, что нам не стоит составить детям компанию? – исключительно для очистки совести спросил Светлейший: сомнений в ответе не было, но иногда просто хочется услышать подтверждение. Вслух.

Темнейший не разочаровал.

– Свое дело мы уже сделали. – На плечо легла горячая рука, даря немного покоя и уверенности. – Все, что было нам по силам.

– Не хочу даже думать, для чего Они готовят наших…

– Вот только не надо называть этих двоих детьми, Жеже. Сколько раз я тебе говорил, не привязывайся ты так к ученикам!

– Четверых, Ли, – покачал он головой, игнорируя фразу про учеников.

Что бы там Ли ни твердил, а Дайм был Светлейшему куда ближе, чем давно состарившиеся и ушедшие на перерождение собственные дети, внуки и правнуки. И, что немаловажно, Дайм не только понимал его куда лучше, но и имел все шансы прожить столько, сколько захочет сам, а не жалкую сотню лет.

Если захочет.

Если справится с тем, что доверили ему Они.

– Тем более четверых. – Темнейший вежливо сделал вид, что не слышит его мыслей. – Какие они, к шисам лысым, дети?

– Не уверен, что все четверо вспомнили, кто они есть. Сам же знаешь, аватары начинают с чистого…

– Кто есть, кто есть… – недовольно перебил его Чжан Ли. – Какая разница, Жеже? Не в именах суть…

– …а в поступках. Знаю. И все равно. Наверняка мы можем как-то еще помочь, Ли.

– Можем, – кивнул Ли. – Доверять Им и не лезть, куда не просят. Лично я ломаного динга не поставлю на… хм… против Них.

– Старый ты суеверный пень, – усмехнулся Светлейший. – Еще скажи «тот-кого-нельзя-называть, а то придет и укусит».

– Пф! Я не старый, я мудрый. И тебе того же желаю.

– А я не желаю. И вообще… – призвав честно выигранный в давно позабытом дурацком споре ломаный динг, Светлейший подкинул его на ладони.

Ли накрыл его ладонь своей и усмехнулся, впервые глянув в глаза.

– Ночь – время удачи, – сказал он.

Светлейший покачал головой:

– Солнце, мой темный шер. Если солнце, то все у них получится.

Темнейший лишь пожал плечами, соглашаясь – как всегда! – и убрал ладонь.

На монетку оба глянули одновременно.

И оба замерли не дыша.

Вместо круга Райны или терцанга Хисса, которые все монетные дворы империи чеканят на самой мелкой монетке, динг блестел идеально гладкой поверхностью.

С обеих сторон: едва справившись с удивлением от столь явного знака, Светлейший тут же перевернул динг и проверил.

– Доверять и не вмешиваться, говоришь? – спросил он скорее у самого себя, чем у Ли… впрочем, давно пора бы привыкнуть, что это одно и то же.

Чжан Ли бережно коснулся гладкой меди пальцем, а потом скользнул своей ладонью по ладони Светлейшего и переплел пальцы.

– Доверять, мой светлейший шер. А там видно будет.