Внезапно мне захотелось, подобно маленькой девочке, обежать все комнаты и исследовать это удивительное место. Но миссис О'Дауд забрала у меня плащ и жестом указала мне на диван у камина, приглашая садиться. Когда я села, она налила мне чашку чаю. Предлагать чай графу она даже не подумала.

— Быть может, молодая леди проголодалась?

Этот вопрос домоправительница обратила не ко мне, а к моему спутнику. Граф молча кивнул. Миссис О'Дауд подошла к столу, где стояли фрукты и сэндвичи, наполнила тарелку, подала ее мне и вышла из комнаты.

Пока я ела, граф рассказывал мне историю замка. По его словам, замок был возведен в последнее десятилетие двенадцатого века неким французским рыцарем, который вскоре покинул свои владения.

— Замок пришел в разрушение и был отстроен заново уже в эпоху Кромвеля. Пятьдесят лет назад нынешний владелец отремонтировал его, приведя в соответствие с последними требованиями комфорта.

Мне хотелось узнать больше об этом загадочном владельце, но граф заявил, что предпочитает рассказать иную историю. Взяв меня за руку, он направился в гостиную, расположенную в задней части замка. По пути я мало что успела рассмотреть, ибо в комнатах царил полумрак, разгоняемый светом немногочисленных канделябров, огни которых отражались в зеркалах. Выглянув в одно из окон, я увидела озеро, залитое лунным светом, а над ним — каменные руины. Внутри у меня что-то болезненно сжалось. Почувствовав головокружение, я прижалась к своему спутнику.

— Ты узнала эти руины, Мина?

— Нет. И все же они кажутся знакомыми.

— Идем, — сказал он, потянул меня за руку и открыл дверь. Мы вышли на улицу. Ночь дышала холодом, и меня начала пробирать дрожь. Граф обнял меня за плечи.

— Сейчас ты согреешься, — пообещал он.

Граф схватил меня на руки и двинулся к развалинам над озером. В какое-то мгновение мне показалось, что он уже не идет, а почти летит по воздуху, точнее, скользит по какой-то невидимой тропе. Затаив дыхание, я наблюдала, как отдаляется замок, уступая место неведомым пейзажам. В какой-то момент время словно исчезло. Сама не знаю как, мы проникли сквозь темный провал окна и оказались внутри развалин.

Граф опустил меня на землю, но я, испуганная и растерянная, тут же крепко вцепилась в его руку.

— Мы будем часто путешествовать подобным способом, ведь наши тела так безупречно пригнаны друг к другу, — заметил граф.

В комнате, где мы оказались, царила темнота, однако лунный свет, проникающий сквозь дыру в потолке, позволял кое-что разглядеть. Впрочем, никакой мебели в комнате не было, за исключением холодного очага, перед которым лежали поленья. Граф взял несколько, сложил в очаге грудой, закрыл глаза и приложил к поленьям руки. Его длинные пальцы слегка дрожали и испускали свечение. Где-то вдалеке заухала сова, потом раздался шелест птичьих крыльев. Но я была так зачарована представшим передо мной зрелищем, что даже не повернула головы. Граф не двигался, но сияние, исходившее от его пальцев, становилось все сильнее. Поленья начали тихонько потрескивать, руки графа внезапно погасли, но в очаге взметнулись языки пламени. Через несколько мгновений за железной решеткой весело плясал огонь.

Мой спутник снял плащ, бросил его на пол и жестом предложил мне сесть.

— Вызвать духа огня совсем не трудно, — с улыбкой произнес он, заметив мой изумленный взгляд. — Ты не раз делала это сама.

Стоило мне сесть, комната начала кружиться у меня перед глазами. Граф опустился на пол рядом со мной и обнял меня за плечи.

— Меня тошнит, — призналась я.

Желудок мой болезненно сжимался, и я боялась извергнуть на пол его содержимое. Граф коснулся рукой моего живота.

— Дыши глубже, Мина, — сказал он. — Ты просто не привыкла к таким быстрым передвижениям в пространстве.

Я последовала его совету. Рука графа становилась все теплее, и неприятные ощущения в желудке постепенно прошли.

— Эта комната полна воспоминаний, — сообщил он. — Далеко не все события, которые мы с тобой пережили здесь, можно назвать счастливыми. Впрочем, в человеческой жизни хорошее всегда перемешано с дурным.

— А что здесь произошло? — спросила я.

— Мы жили здесь, ты и я. Это было давно, очень давно.

— Я совершенно ничего не помню. Тем не менее это место показалось мне знакомым.

— Иначе и быть не могло, ведь воспоминания по-прежнему здесь, — кивнул граф. — То, что случилось однажды, уже никогда не исчезает. Скоро ты сама в этом убедишься. В этом мире мы можем разлучиться, но за тонкой мембраной, которую ты не можешь увидеть, мы всегда будем вместе.

— Я ничего не понимаю, — вздохнула я. Глаза мои увлажнились слезами досады. — Разобраться в этом выше моих сил. Вся эта путаница не для моих слабых мозгов.

Несколько месяцев назад все мои желания сводились к красивой свадьбе, маленькому уютному домику и ребенку. Теперь он требовал, чтобы я постигла тайны мироздания.

Граф притянул меня к себе и ласково коснулся губами моего лба.

— Не переживай, Мина. Мне самому потребовалось несколько столетий, чтобы понять все это. Уверен, у тебя дело пойдет быстрее. Ты еще не вполне оправилась от шока, пережитого в лечебнице. Наверное, мне следовало подождать, пока ты окрепнешь, и только после этого привести тебя сюда.

— Совсем недавно пределом моих мечтаний была спокойная семейная жизнь, — сказала я. — Мне казалось, ничего другого мне не надо. А теперь мои мечты разбиты и со всех сторон меня окружают неразрешимые загадки.

— Не жалей о рухнувших мечтах, Мина, ибо они принадлежали не тебе. Все твои прежние устремления не имели ничего общего с твоей истинной сущностью.

Он взял мою голову в ладони и заглянул мне в глаза. Как и всегда, взгляд его заворожил меня. Досада и страх улетучились, уступив место одному желанию — принадлежать ему, стать частью его мира.

— Вчера ты просила меня рассказать, как я жил до встречи с тобой, — произнес он. — Я хочу, чтобы ты знала обо мне все, ибо вся моя жизнь представляет собой долгий путь к тебе. Быть может, мой рассказ поможет тебе вспомнить, кто ты на самом деле, осознать свое истинное «я». И тогда ты поймешь, почему мы с тобой неразлучны.

Он выпустил мою голову и встал на одно колено, упершись в него рукой и свесив другую руку, изящную и длинную. В это мгновение он выглядел как обычный человек, но когда он вскинул голову, я убедилась, что сияние, испускаемое его кожей, стало еще сильнее. В неровном свете очага черты его лица казались выточенными из мрамора.

— Прежде чем мы с тобой оказались здесь, произошло много событий, — сказал он и глубоко вдохнул, словно впитывая воспоминания, которыми был насыщен воздух комнаты.

Я, до этого мгновения самозабвенно созерцавшая его красоту, приготовилась слушать.

— Вместе с армией Ричарда Львиное Сердце мы одержали немало побед, разбив сарацинов во многих славных битвах, о которых до сих пор ходят легенды. К этому времени все мы стали беспощадными и неустрашимыми воинами. Тайные молитвы и магические ритуалы, которым мы предавались, оправдывали наши ожидания, и постепенно мы привыкли считать себя неуязвимыми. Слава о нашей воинской доблести распространялась по городам и весям, причем предметом восхищенной молвы была не только наша смелость, но и наша нечеловеческая сила.