Некоторое время Ангелина молчала. Рейв не без усмешки заметил, что, похоже, напугал даже Аспера Глейна. Командир шел рядом нахмурившись и бросая на него нервные взгляды.

— Все в порядке. Это было давно, — некромант попытался сгладить впечатление.

— Но зачем ты собираешься снова заставить мертвых петь? — удивилась Ангелина. — И, главное, как?

Рейв хитро прищурился.

— Если я все правильно предполагаю, зачем, ты увидишь сама. А вот как…

Он усмехнулся.

— Первый раз мне нужно было для этого умереть. Но в этот раз я планирую просто приказать.

И, поймав удивленный женский взгляд, весело добавил:

— Разве я не король мертвых?

Девушка улыбнулась, сжимая его руку. И в этот момент мужчина понял, что ему ничего в жизни больше не нужно. Лишь бы она вот так касалась его, смотрела в глаза и улыбалась. Ради этого не страшно и умереть. А уж остановить войну или сыграть пару ноктюрнов — вообще сущие пустяки.

Они наконец подошли к крепостным воротам, и Рейв крикнул, магией перекрывая шум боя:

— Открывать!

Заскрипели механизмы, тяжелые створки пришли в движение. Некромант повернулся к Ангелине, вынимая прядь волос из уголка ее рта.

— Скоро все закончится, малышка. И уж тогда ты не отвертишься от свадьбы.

Она улыбнулась в ответ.

— Я и не собиралась…

И вдруг произошло что-то ужасное.

Глаза девушки наполнились ужасом, лицо побелело. Рейв не сразу понял, почему, сперва решив, что виал крови все же подействовал не до конца.

Командир гарнизона рванул к нему и резко развернул на себя. Некромант не успел возмутиться и оттолкнуть его, как заметил торчащий у себя из груди наконечник стрелы.

Несколько мгновений понимание происходящего так и не приходило. Только звуки вокруг становились ватными. А еще с каждой секундой усиливалась боль. Страшная, резкая, разъедающая.

— Рейв! — крикнула Ангелина, поднимая к нему дрожащие руки. Не зная, что предпринять. По ее красивому лицу потекли слезы.

Глейн бросил быстрый взгляд на рану. Густые брови сдвинулись на переносице.

— Наконечник вышел. Повезло. Сможем вынуть стрелу. Обопритесь на меня, ваше темнейшество. До замка пара шагов.

В этот момент за спиной раздался громкий женский крик:

— Потаскуха! Как ты посмела лечь под этого полумертвого ублюдка?!

Втроем они одновременно повернули головы назад. Рейв чувствовал, как немеет грудь, как пальцы теряют чувствительность. Но не мог ничего сделать. Дышать стало слишком тяжело. Кажется, стрела пробила легкое.

Позади них стояла женщина в полном боевом обмундировании. У нее были длинные, стального цвета, волосы, убранные в косу. И безумно знакомое лицо, хотя некромант был уверен, что видит ее впервые. Она сидела верхом на виверне, а в руках держала зачарованный лук.

— Герцогиня Мирия Клариан Кастро-Аркс? — удивленно выдохнул командир гарнизона.

— Моя мама? — не поверила своим ушам девушка.

Удар сердца, еще один. Рейв закрыл глаза.

— Надо уходить, ваше темнейшество! — рявкнул Аспер Глейн.

Но некромант уже ничего не видел вокруг. Только бледное лицо Ангелины, расчерченное дорожками слез.

Он поднял руку и стер одну. Хотел попросить ее, чтобы не плакала. С ним ничего не случится, ведь он бессмертен, пока цел виал крови.

Но ничего не сказал, потому что с ростом холода в груди пришла безысходность: виала больше нет.

А в следующую секунду мир померк.

* Het fastereb — Ты свободен (эшгенр.)

Ангелина

Тьма и Сумерки, как это могло случиться? Почему это произошло?!

— Герцогиня Мирия Клариан выбилась из основных рядов армии и поскакала через стену наших зомби на свой страх и риск, — ответил Глейн мрачно, неуверенно обнажая меч.

Кажется, последний вопрос я задала вслух. А командир стражи, храбрый мужчина, что все это время прикрывавший наши тылы, теперь не знал, как ему быть. Как поднять оружие на женщину, которую прежде клялся защищать. На родную сестру Герхарда Айрис, принцессу Альденора.

А еще — на любовницу своего брата и мою мать. Но вряд ли это кому-нибудь известно.

— И все это ради того, чтоб убить Рейва? — выдавила я, с трудом помогая Глейну удерживать некроманта на ногах.

Мужчина потерял сознание, и я на себе смогла ощутить, насколько он тяжелый. Хотелось шутить, мол, по нему и не скажешь, что даже вдвоем его трудно удержать. Мол, интересно, это из-за мышц или тщательно спрятанного под рубашкой жирка?

Хотелось говорить что угодно, лишь бы не думать о сквозной ране в его груди. Неужели всего каких-нибудь полчаса назад он чувствовал себя так же, когда умирала я? Проклятье, Рейв, у меня нет еще одного виала крови!

— Ничего, с ним все будет в порядке, — бубнила я себе под нос. — Все в порядке, правда?

— Конечно, — твердо кивнул Глейн, перехватывая мужчину поудобнее. — Нам только надо донести его до замка. А там лекари и друиды сделают свое дело.

Он натянуто усмехнулся.

— И не такие раны залечивали. У меня однажды знаете что…

— Хватит болтать! — рявкнула герцогиня. — Никто из вас троих не покинет этого поля!

Я посмотрела по сторонам и внезапно осознала: со всех сторон вокруг — зомби, дерущиеся за нас. Отовсюду доносится их Сумеречное рычание, вой и скрежет зубов. Слышится, как лязгают когти по доспехам врагов. Все это происходило в какой-нибудь паре десятков метров. Но здесь, рядом, не было никого, кто мог бы помочь. Только я, бесчувственный Рейв и Глейн против вооруженной воительницы и пятерки стражей, молчаливо стоящих за ее спиной.

— Они просто убьют нас, и битва закончится, — шепнула я Глейну, заставив того еще сильнее нахмуриться.

А потом я бросила взгляд на Рейва, которому подставила свое плечо. Его голова упала на грудь, густые черные волосы закрыли лицо. Казалось, что он не вовремя уснул. Только наконечник стрелы, торчащий из груди, был красноречивее слов.

Слезы начали наворачиваться на глаза. Я на миг опустила веки. За ними тут же вспыхнул взгляд некроманта в тот момент, когда он улыбался и подмигивал мне всего пару минут назад.

Целую вечность назад.

Сегодня впервые за долгое время я, наконец, увидела в нем того Рейва, что приходил ко мне по ночам. Словно он соединился со своей доброй, светлой половиной. Словно снова стал тем беззаботным и веселым мужчиной, с которым я ночевала в медвежьей берлоге, покупала наряды в лучшем магазине Ихордаррина и который учил меня верховой езде на шельмугре. Как будто и впрямь его предложение жениться что-то изменило. Но что именно?