поколение семейства Низамутдиновых. Вот где пахло апокалипсисом: темень, на улице минус тридцать пять и холодает, а уличные фонари погасли, электричества им не хватило что ли. Вот тут весь город и увидел настоящее северное сияние над цехами металлургического комбината. Зрелище было величественнее и страшнее сегодняшнего лазера. Но свободой тогда не пахло, а сейчас… У Эльдара волосы дыбом стояли от этого запаха, и не только волосы. Он несся по пустым аллеям лагеря на восток — туда, где от него спрятали всех девчонок. А он их любил! Ещё и как! Только они от его знаков внимания серели и даже плакали, но так он их любил ещё больше, до умопомрачения. Сколько раз счастливо кружилась голова, а воздух становился прохладным и сладким (ментолловым!), когда они плакали из-за него. Чутьё же всегда подсказывало с кем и где надо уединиться, как именно унизить и растоптать, чтобы жертва оставила всё в себе и сгодилась на следующий раз.

А сейчас чутьё орало: делай что хочешь!

Эльдар лез через сетчатый забор в залитом закатным солнцем сосновом парке, когда через динамики донесся голос директора. Пьяный от свободы Эльдар слабо слышал, что тот буровит об опасности и вторжении, но понимал, что чуйка его не подвела. Да! Настал тот час, о котором так мечталось, и даже не пришлось идти на войну, чтобы это испытать. Как там говорится? Эльдару эта нецензурная фраза всегда нравилась, он ее повторял про себя всю дорогу, а теперь даже запел тонким от счастья голосом: «Грабь, убивай, лови гусей»! Но при чем тут гуси?

— А при том, что можно ВСЁ! — Эту фразу он закричал дурным голосом и свалился с забора на мягкую хвою. Тут же подскочил и довольным хихикающим зверем понесся в сторону ближайшей дорожки.

Лида сейчас должна была вместе со всеми сидеть на четвертом этаже, который занимал отряд 2-А. Эти невыносимые клуши собрались в общем зале под присмотром двух мегер, а Лиде такое общество перестало нравиться давно. Она чувствовала себя единственной взрослой среди стада лохушек и девственниц, а потому большую часть времени проводила в наушниках — чёрных фирменных затычках, говорящих прямым текстом: не беспокоить! Когда глупая дневная игра была прервана сообщением директора о вероятном нападении террористов, Лида только обрадовалась, потому что ей было лень носиться по лесистому парку, а тут произошло что-то интересное. Но, всё захватывающее быстро кончилось, когда их заперли, разумеется, фигурально, на этаже. От взволнованного гомона Лида предпочла отгородиться сначала альбомом «Гнев и непонимание» группы Свободные Псы, потом компиляцией «Долой авторитеты» радио Молодость, а потом под печальными взглядами и вовсе ушла в номер.

— Дуры, наверное, думают, что у меня живот болит или депрессия от неразделенной любви. — Усмехнулась Лида и достала из дорожной сумки ярко-розовый с сердечками толстый блокнот. Украшала его голубая размашистая надпись: «Мой секретный дневник!», да, именно с восклицательным знаком. А всю серьезность секретности подчеркивал маленький золотой замочек на двух же маленьких золотых петельках. Лида чуть со смеху не умерла, когда его покупала, но вещица свою роль выполнила, хоть и вызвала недоуменные взгляды мамы, эту карикатуру никто трогать не стал и «секретный дневник» благополучно поехал в лагерь.

Золотой ключик в сумке не нашёлся, поэтому Лида просто оторвала обложку. Классика жанра: в страницах нагло вырезано прямоугольное отверстие, в которое влезли три пачки тонких сигарет и две зажигалки. Если поймают за курением второй раз, из лагеря выгонят, но вы попробуйте первый поймайте! Сейчас была идеальная ситуация, чтобы тайком выкурить пару сигарет, лагерь-то опустел, если не считать зловещих террористов, конечно. Балкон был бы чудесен, но отпадал, а вот лавочки на аллеях ниже подходили идеально, главное выбрать ту, которая не на виду, но и не с края, чтобы из-за угла никто не выскочил.

Осталось незаметно выбраться из корпуса, что проще простого, правда, пришлось проползти рядом со стеклянными дверями, благо снизу у них были непрозрачные участки. У Лиды бешено колотилось сердце, она и не подозревала, что ей так понравится сам процесс маленького побега. Вернуться она собиралась так же, полчаса, а то и час у нее есть спокойно; судя по интенсивности разговора за тонкой стенкой, расходиться никто не собирается до самого отбоя. В животе забурлило и Лида вспомнила, что ещё будет и ужин, на который она точно успеет.

Эльдар то бежал, то быстро шёл по восточной части лагеря, неуклонно поднимаясь к корпусам старших отрядов. Таким счастливым и сильным он себя не чувствовал ещё никогда, даже пару раз, как ему показалось в самых глухих местах, он издал звериный крик — боевой рык и заколотил себя по груди, не в силах спокойно перенести поднявшую его над землей волну кружащего восторга. Он бы сейчас справился голыми руками и с ненавистным вожатым-десантником, попадись тот ему на пути. Голыми руками и зубами, если бы подкрался сзади, уточнил Эльдар, стараясь не до конца утрачивать связь с поплывшей реальностью.

К жертве его вывел запах ароматизированных сигарет, мазнувший тонким химическим яблоком. Охотник застыл, повел носом, осторожно втягивая воздух и заскользил в нужном направлении по асфальтной дорожке, обеспечивающей ему, в отличие от палочек, иголок и листьев, бесшумное передвижение.

«Я не человек-паук, я только учусь!»

На лавочке, расслабленно протянув полные ноги и откинувшись на спинку, сидела крупная старшеклассница, с наслаждением пуская густые клубы дешёвого дыма. Эльдар встряхнулся, приводя себя в человеческий вид (ведь он хочет еще и повеселиться!) и пошел расслабленной походкой к добыче. Пацан, как пацан, а то, что волосы дыбом стоят и ноздри раздуваются, сразу не заметишь.

Девушка подобрала ноги и спрятала сигарету при виде Эльдара, который комплекцией вполне тянул на взрослого вожатого, но, присмотревшись, она тут же расслабилась и сделал еще одну затяжку.

— Привет, куришь? — Интонации парня звучали не слишком дружелюбно.

— Как видишь. — Девушка не стушевалась. — А что ты здесь делаешь?

— Таких дур, как ты ловлю, чтобы накормить их сигаретами.

— Отвали, придурок. — Словесное оскорбление был подкреплено презрительным взглядом и Эльдар вспомнил похожий взгляд вожатого, который он вынужден был проглотить. Его лицо вытянулось в торжествующей демонической гримасе: уж теперь он терпеть не будет!

Он стоял и ждал, пока девушка вставит сигарету в рот. Та это сделала, излучая независимость и пренебрежение, тогда он с удовольствием размазал горящий огонёк по её лицу. Когда она закричала, его обожжённая рука уже зажимала ее обожжённые губы, левым кулаком он ударил её под дых и стал рвать на одежде пуговицы, наваливаясь, чтобы придавить всем