легче. – Потерпи секунд пять, пока сыворотка не подействует.

- Изверг, - злобно зыркнув на северянин выдавил из себя Джатт, с удивлением отмечая, что говорить ему действительно становится легче. – Нельзя по-человечески предупредить?

- Так лучше работает, - отбрил его Орв, чуть улыбнувшись, затем вновь став серьезным он спросил: - Что ты помнишь?

- Честно говоря, немного, - квартерон нахмурился, мысленно возвращаясь в те самые минуты, когда он, уже мало что соображающий от накатывавшей на него усталости, отдал приказ Манулу уходить в гиперпространство по давно заученным наизусть координатам. - Мы отстыковались от левиафана незадолго до взрыва. Нас подбили, правое крыло оторвало напрочь, а гиперпространственные двигатели были сильно повреждены, но прыгнуть мы успели, хотя наверняка сильно отклонились от заданной точки. Помню, как меня скрутило от боли, я почти отключился, поэтому Манулу самостоятельно пришлось вытаскивать нас из пространственной ловушки, чтобы случайно не затянуло в какую-нибудь черную дыру, но раз я здесь, то он справился. Кстати, где он? С ним все в порядке? Пусть повреждения были довольно серьезными, но все возможно отрем…- Лисар не договорил, увидев как изменилось лицо друга при упоминании Дракона. – Что с ним случилось?

- Он не выжил, Лис – печально ответил Орвар, сочувственно глядя на разом подобравшегося Джатта. – Когда вас нашли недалеко от С-7, его ядро уже разрушалось.

- Нет, этого не должно было произойти, - Лисар неверяще замотал головой, отказываясь поверить в такой абсурд. Столь малое движение спровоцировало волну тупой боли, прокатившейся по всему телу, но парень не обратил на это внимания. – Да, его ранили, да и я был не в лучшей форме, но чтобы какие-то два попадания его могли добить? Скажи честно, его просто демонтировали, пока я без сознания тут валялся? Как опасный объект? – он впился диким взглядом в застывшего со скорбной миной на лице Вестара. - Манула попытались передать другому пилоту, а он его убил, да? Из-за этого?

- Не говори глупости, - устало вздохнул Орвар, предвидевший такую реакцию своего пациента. – Никто твоего Дракона не убивал намеренно, Манул сам сделал свой выбор.

- О чем ты? – непонимающе воззрился на него Джатт и, несмотря на боль, даже подался вперед к нему, наконец, самостоятельно сев в постели. Тонкое одеяло, до того натянутое Лису почти до подбородка, соскользнуло вниз, обнажая торс больного, и переключая его внимание с судьбы боевой птицы на собственное тело. – Ч-что это?

Лисар, преобладая боль, поднес к лицу свою правую руку, рассматривая металлические сочленения и прозрачные силиконовые жгуты мышц, подобные настоящим, по сосудам которых струилась кровь квартерона, судя по их розово-красному цвету. В то же время левая рука ощупывала правую ключицу, металл которой холодил пальцы даже сквозь специальный материал, имитирующий кожу. Джатт откинул одеяло, прикрывавшее ноги. Что же, если правая рука у него отсутствовала полностью, то правую ногу ампутировали до колена, остальную часть заменил такой же высокотехнологичный протез. Лис сжал и разжал кулак, подвигал пальцами на ноге – движения получались немного заторможенными, но дискомфорта молодой человек не чувствовал, приживленные части тела ощущались как настоящие и если бы он не увидел их своими глазам, то и не заметил бы разницы.

- Правое крыло и правый гиперпространственный двигатель, - вспомнил он схему повреждений своего Дракона, зафиксированную в памяти словно каленым железом перед тем прыжком в гипер. – Это объясняет ампутацию конечностей, но не разрушенное ядро искина. Орвар, объясни, - уже более спокойно попросил Лисар, пытливо глядя на друга. – Что за выбор сделал Манул, раз это повлекло за собой такие последствия.

- Он спас тебя, - просто ответил Орвар, выдержав его взгляд. – Манул каким-то образом сумел изолировать вирус в твоем организме, остановив его распространение, и перенести в свою систему, замкнув в своем ядре. Дракон разорвал ваш контакт после ранения, активировав спаскапсулу и погрузив тебя в искусственную кому. Лисар, ты жив только благодаря ему, - закончил северянин, доставая из-за пазухи небольшой медальон в виде оскаленной морды лесного кота на серебряной цепочке и вкладывая его в металлическую ладонь квартерона. – Сохранить удалось только это.

Джатт завертел медальон в пальцах, внимательно разглядывая со всех сторон. Форма вещицы, сделанной из тевирия, напомнила Лису его последнюю написанную картину незадолго перед успешной синхронизацией с Манулом, вызвав на лице горькую ухмылку. Как же они были тогда глупы и самонадеянны...На оборотной стороне медальона была расположена небольшая кнопка, нажав на которую парень услышал знакомое мурлыканье, державшее его на плаву в том океане адского огня и пронизывающего холода, мучивших Лиса все время в спаскапсуле.

- Я думал мне это привиделось, - прислушиваясь к распространяющемуся через миниатюрные динамики, встроенные в медальон, мурлыканье потрясенно проговорил Джатт, стискивая несчастный кулон в левой руке, ощущая успокаивающую прохладу металла. – Манул ведь был нем, как прототипу ему не встроили такую функцию, мы и общались только мысленно. Как?

- Драконы способны к самообучению, - пожал плечами Орвар, устало откидываясь на спинку стула и разминая затекшие мышцы. – Когда вскрыли кабину Манула, его мурлыкание уже затихало, но техникам и инженерам удалось записать его голос, до того как он окончательно умер. Твой Дракон до последнего старался держаться и отключился только после того, как тебя достали из его кабины и передали в руки врачей. Только тогда Манул позволил себе, наконец, отдохнуть. Кстати, медальон сделан из части его крыла, я подумал, что для тебя этот будет важно.

- Спасибо, - благодарно кивнул Лисар, отключая динамики и надевая медальон себе на шею. – Так Манул всегда будет со мной. Со мной…

Он даже не заметил как заснул, сжимая в кулаке кулон. Не почувствовал, как Орвар вернул кушетку в лежачее положение, сделал ему еще пару уколов и заботливо укрыв, вышел из палаты, оставляя за спиной выздоравливающего пациента и с таким трудом вырванного из лап смерти друга.

…- Сынок, проснись, - до боли знакомый голос заставил Лисара открыть глаза, чуть прищурившись от бьющего прямо в глаза солнечного света из окна с синими в белых лилиях занавесках, которые он, как всегда забыл задернуть перед сном.

Проморгавшись он резким движением сел в постели, с замиранием сердца вглядываясь в женщину, сидевшую у него