Я могла бы спасти Нумина и его семью, но случившегося не изменить, как бы мне того ни хотелось. А я хотела, о, как же я этого хотела…

Когда мы вошли в комнату Мауги, он не спал – просто сидел на разбросанной по полу соломе.

Присутствие Баяна придало мне сил, я не стала говорить шепотом или подкрадываться к Мауге, как мышка.

– Мауга, ты идешь со мной.

Он заморгал, встал на четыре лапы и сказал:

– Я знал, что ты за мной придешь.

Уфилия поравнялась со мной, расправила и сложила крылья и заявила:

– Время пришло.

– Я должна найти своего отца, – сказала я конструкциям. – И все исправить.

Сколько я это ни отрицала, сколько ни говорила Баяну, что я не Сукай, эта идентичность была слишком глубоко вживлена в мои кости. Придет день, и я смогу от нее избавиться… если переживу этот.

– Он в обеденном зале вместе с Тирангом, – сказал Мауга. – Замышляют войну против Безосколочного меньшинства.

– Илит? – коротко спросил Баян.

Уфилия тряхнула головой, будто ей в пасть попалась какая-то гадость:

– Никто не знает, где она.

Я понадеялась, что Илит еще в своем логове и не способна к действиям.

Резец Нумина лежал у меня в кармане.

– Мне надо, чтобы вы время от времени меня прикрывали, – сказала я конструкциям. – Чем больше команд базовых Воинов мне удастся переписать, тем больше их встанет на нашу сторону.

– И что будет, если мы одержим победу? – спросил Баян так, словно начал верить в то, что такое возможно.

– Вернем во дворец слуг и солдат. Снова откроем ворота. Заключим союзы с губернаторами. Мы снова станем сильными. А с остальными…

Я подумала об осколках, которые были вживлены в Баяна и которые даже в этот момент не переставали высасывать жизнь из граждан Империи. Я не знала, как совместить это знание с тем, какой хотел бы видеть меня Нумин. Он хотел, чтобы я положила конец ритуалам вырезания осколков кости, чтобы я помогла простым людям. Я закрыла глаза, надеясь увидеть картинку разумного устройства будущей Империи. Ничего, только темнота и громкий стук сердца в ушах.

Но во дворце еще оставались комнаты, в которых мне не удалось побывать, и тайны, которые я еще не смогла разгадать. Возможно, там я найду ответы.

– С остальными мы потом разберемся.

Переход в обеденный зал длился целую вечность. Одна служанка, завидев нас, склонила голову над корзиной с бельем и отступила в комнату. Я выпустила руку Баяна и достала из кармана на поясе резец. Он вооружился своим; его резец был более тонкой работы, с выгравированными на рукоятке лианами. Уфилия бесшумно трусила рядом, а Мауга тяжело ступал позади. Мне было спокойнее оттого, что его туша прикрывала наши спины.

За Нумина. За его жену и брата, за его детей, за его родных, жизни которых он мне доверил.

Баян остановился у двери в обеденный зал. Это был мой план, так что первой войти должна была я.

Для себя я поняла, что главное – ни о чем не думать.

Я сделала глубокий вдох, открыла дверь и вошла.

Шиян, император, стоял, склонившись над столом. За ним возвышался Тиранг. Волчья морда главного воина смотрела на карту, его когтистая обезьянья лапа лежала на столе.

Когда я вошла со своим резцом в руке, они сразу подняли голову и посмотрели на меня. На лице отца промелькнуло удивление – быстро, я едва успела заметить. Но этого было достаточно, чтобы понять: я не оправдала его ожиданий.

В этот раз я хотела их разрушить.

Когда вслед за мной в обеденный зал вошли Баян, Мауга и Уфилия, на лице отца отразилось понимание.

– Я запер тебя в твоей комнате, – медленно сказал он. – Ты… тебя не должно быть здесь.

– Да, меня здесь быть не должно, но я не та, кто ты думаешь.

– Вот поэтому мне и надо тебя отладить. Ты в этом не виновата.

– Я и так вполне счастлива. – Я расправила плечи.

– Ты не знаешь, что такое счастье, – ухмыльнулся Шиян. – Ты не знаешь, что такое печаль. Я вырастил тебя из украденной плоти в пещере под этим дворцом. Я вложил воспоминания в твою голову. Ты создана мной. Ты моя.

Тут Шиян ошибался, но единственный язык, который он понимал, – это язык насилия.

– Мауга. Уфилия. Убейте Тиранга.

Они бросились вперед. Баян прижался ко мне плечом, и я почувствовала, что у него трясется рука. Шиян мной пренебрегал, Баяну он уделял больше времени, и тот гораздо чаще становился жертвой его гнева.

– Оссен! – заорал Шиян, хлопнув по столу ладонью.

Стены обеденного зала эхом отразили его крик.

Когда Мауга с Уфилией набросились на Тиранга, я услышала где-то коридорах топот множества ног.

Нет, я никогда не думала, что убить Тиранга будет просто, но эта картина заставила меня содрогнуться.

Тиранг стиснул Уфилию в своих челюстях, а Мауга врезался ему в грудь массивным плечом. Шиян, с презрением глядя на меня, вонзил руку в бок Мауге.

Мауга замер.

– Что теперь? – спросил Баян.

– Как – что? Будем драться, – решительно сказала я, хотя особой решимости не чувствовала.

И я пошла на Шияна, которого еще совсем недавно считала своим отцом. Резец держала наготове. Я упорно училась, но прекрасно понимала, что его знания по объему несравнимо больше моих. Но он был старым и слабым, на моей стороне была сила молодости.

Тиранг выпустил из пасти Уфилию, повернулся ко мне и зарычал. Но прежде чем он успел напасть на меня, Уфилия вскочила с пола и вцепилась зубами в его икру.

Я схватила Шияна за руку и выдернула ее из туловища Мауги. К этому времени он успел ухватить пальцами осколок. Кости в запястье Шияна были хрупкими, как у певчей птички. Он охнул, а я вырвала у него из пальцев осколок, быстро его осмотрела и вернула на место в Маугу.

Мауга тряхнул головой и оскалил зубы.

– Лин! – крикнул Баян у меня за спиной.

Я оглянулась и увидела, что он навалился на дверь и пытается не пропустить в зал толпу конструкций. Это длилось недолго. Баян не устоял, и в зал ворвались Воины – существа с вытаращенными глазами, острыми зубами и когтями.

– Меняй их! – крикнула я. – Делай, как я тебя учила!

Баян вонзил руку в ближайшую конструкцию, но менять больше чем одну зараз он, естественно, не мог. Я отшвырнула отца на пол и побежала к дверям с вытянутой вперед рукой.

Вонзила пальцы в грудь первой попавшейся конструкции. Она замерла, а я присела, используя ее как щит, вытащила осколок и быстро его переписала.

За спиной послышался лязг металла – это отец пытался встать, опираясь на свой посох с железным наконечником.