и чудесного кофе, — продолжала Гвен. — Но только нам ничего из этого не перепадет. Потом в столовую спустятся уже известные тебе братья и вместе с сестричкой неплохо позавтракают за милой семейной беседой. А после этого кинут нам по куску хлеба и, может быть, добавят немного кислого домашнего сыра. Но вовсе не по какой-то милости, а чтобы мы не подохли. Мы им нужны живые… Потом братья выведут нас на улицу, чтобы мы справили там нужду. Вот тут-то и наступит Самый ответственный момент. Вчера еще мне почему-то было страшно пробовать свой план в одиночку. Но теперь я надеюсь, что ты мне поможешь… Одна из нас обязательно должна успеть вырваться отсюда, а если все произойдет, как я задумала, — тогда мы спасемся обе.

— Но я боюсь, — призналась Нэнси. — И вообще слабо представляю себе, что мне надо будет делать.

Гвен строго взглянула на нее полными решимости глазами.

— Когда почувствуешь, что настал подходящий момент, — действуй без колебаний. Хватай палку или камень— короче, что под руку попадется. А если ты уже заранее начнешь заигрывать с одним из братьев, то наши шансы еще больше возрастут — тогда можно будет попробовать завладеть их оружием.

— Нет, я, наверное, не выдержу, если они хоть пальцем меня коснутся, — вздохнула Нэнси.

— Ты что же, предпочитаешь ждать, пока они сделают с тобой нечто гораздо худшее, так что ли? — с досадой в голосе спросила Гвен.

Тут сверху послышались тяжелые громкие шаги — братья спускались к завтраку. Льюк с Авраамом прямиком прошли к столу и заняли свои места, а Сайрус задержался около клеток. Он хихикал, строил девушкам рожи и пытался просунуть свои толстые пальцы между прутьев, чтобы ущипнуть то одну из них, то другую

К счастью, на этот раз он забыл прихватить с собой нож.

— Сайрус! — раздался из кухни нетерпеливый голос Синтии. — Иди к столу, завтрак стынет!

Урод еще несколько раз попытался ущипнуть Нэнси, ухмыльнулся напоследок и, шаркая ногами, потащился в столовую.

— Сегодня вместо яичницы она приготовила оладьи, — зашептала Гвен. — Никак не пойму: к чему только не прикоснется эта чертова сучка, все у нее начинает так здорово пахнуть!.. Вот ведь скотина, а? — Ругая Синтию, Гвен таким образом подбадривала и саму себя, и пыталась вселить уверенность в Нэнси.

Нэнси лежала на спине, невидящими глазами уставившись сквозь решетку в потолок, и старалась прийти в себя после встречи с этим мерзким дебилом. Ее даже передернуло, когда она вспомнила его жадный взгляд и толстые пальцы, ищущие ее тело.

— Послушай, Гвен, а этому идиоту ойи никогда ключи не дают, ты не знаешь? — наконец спросила она.

— Не помню. Кажется, нет. А что?

— Мне кажется, его-то было бы проще всех одурачить.

— Я думаю, это им известно не хуже нашего, — печально вздохнула Гвен.

В столовой велась непринужденная утренняя беседа. Нэнси и Гвен хорошо слышали каждое слово, но их клетки были повернуты так, что они не видели участников разговора и могли лишь по голосам судить, кому принадлежит та или иная фраза. Чтобы разглядеть хоть какую-то часть столовой, им приходилось по-змеиному изгибаться, но все равно мебель загораживала почти весь обзор. Однако, услышав женский голос, девушки сразу поняли, что сейчас заговорила именно Синтия. Она принялась наставлять братьев, а те притихли, внимая ее приказам.

— Когда управитесь с теми двумя, в комнате, вы, Льюк и Авраам, поедете и добудете третью, где хотите. Кстати, и этим станет, наверное, повеселее. Мама хочет, чтобы их было трое. А тебе, Сайрус, совсем не обязательно ехать с мальчиками. У тебя и здесь хватит работы — надо подмести хорошенько часовню и вытереть пыль со скамей. И делай все на совесть, не филонь!

Завтра уже приедут первые гости, так что все должно быть в полном порядке. Они привыкли, что у нас все проходит на самом высоком уровне, понимаете? Конечно, большинство гостей остановится в мотелях поблизости, но самые избранные будут жить с нами здесь. И они должны чувствовать себя в доме комфортно, а мы — быть самыми гостеприимными хозяевами и всячески им угождать. Так сказала мама.

— Кстати, она совсем не сердилась на меня вчера, — сообщил Льюк. — Ведь то, что произошло с той второй девчонкой, было не по нашей вине. Она сама…

— Будем считать так, — согласилась Синтия. — Но все равно нужно, чтобы их было трое, причем завтра же. Понял?

Послышался шум отодвигаемых стульев, и из столовой показались Льюк и Авраам, которые сразу же направились к клеткам. Сайрус хотел было последовать за братьями, но Синтия прикрикнула на него и велела немедленно брать метлу и идти подметать часовню. В руках у Льюка и Авраама были револьверы убитых полицейских. Льюк достал из кармана большое кольцо с ключами и объявил девушкам:

— Сейчас мы отведем вас в поле, чтобы вы сделали там все свои дела. Потому что здесь ничего нельзя пачкать. А потом — снова в клетки, и вам дадут чего-нибудь перекусить. И ведите себя тихо — никаких выходок!.. Иначе вообще сегодня еды не получите.

— А почему нельзя воспользоваться вашим домашним туалетом? — удивилась Нэнси.

Гвен гневно сверкнула на нее глазами, мысленно умоляя девушку заткнуться. Ведь если им не позволят выйти из дома, то пропадает последняя надежда сбежать отсюда.

— Мы не можем разрешить вам пользоваться нашей ванной, потому что там полно всяких опасных предметов — зеркала, бритвы и так далее, — пояснил, усмехаясь, Льюк. — Вдруг вам взбредет в голову прихватить с собой что-нибудь остренькое или, того хуже, прямо там перепилить себе вены… — С этими словами он отпер обе клетки и подождал, пока девушки выйдут, не сводя с них нацеленного оружия. Авраам тоже держал револьвер наготове Оба брата внимательно следили за пленницами, чтобы больше не случилось никаких промашек, за которые можно получить взбучку от Синтии или мамы.

Нэнси и Гвен не спеша вылезли из своего заточения, и, с наслаждением распрямившись, стали потягиваться, разминая затекшие конечности.

— Ну-ка поживей! — гаркнул на них Авраам. — Вон туда. К черному ходу.

Подталкиваемые в спины дулами револьверов, девушки прошли через столовую, заметив на тарелках недоеденные остатки завтрака, потом миновали кухню и, наконец, спустившись с крыльца, оказались на улице. Гвен то и дело искоса поглядывала на Нэнси, как бы говоря ей: будь храброй, ничего не бойся и у нас обязательно все получится.

Утро выдалось прохладным, на траве лежала роса. Девушки тут же покрылись мурашками: ведь на них не было ничего, кроме нижнего белья. Они осторожно ступали босыми ногами по влажной холодной траве. Мимо часовни