– Прошу тебя, ответь. Мне очень важно это знать.

– Зачем?

– Не могу разобраться в себе из-за того, что не до конца понимаю тебя. Я же вижу какой ты: умный, добрый, заботливый, любящий. Как вышло, что ты стал тираном? Человек с большим сердцем не может причинять такому количеству людей боль.

Некоторое время молодой человек ходил по комнате. Брук следила за его мимикой и ждала ответа.

– Иногда один поступок меняет все. Словно ты взрываешь дамбу. По сути, нужно нажать маленькую кнопку детонатора и все. Но последствия ужасающие. Течением сносит тебя и все, что встретится на пути. С ГИСУС было так же. Я знал, что взрываю дамбу. Мне было страшно. До сих пор страшно…

– Тогда зачем ты это сделал?

Ричард остановился и посмотрел на Брук. Она сидела на краю кровати и смотрела снизу вверх. От этого ее глаза казались еще больше и красивее.

– Не могу сказать зачем, но все было не напрасно. Если потребуется, я сделаю это еще сотню раз. Мне жаль жителей Центрума, но без ГИСУС застенному миру нужна была цель. Не я придумал эту войну, ее захотели люди. Мы всегда завидовали Центруму. Медицина, техника, научные разработки, все это было лакомым куском, который прятал ГИСУС. Теперь понятно, почему он это делал. Как не прискорбно, мужчины по природе более агрессивны и воинственны. Мы созданы для борьбы и побед. Получив оружие, большинство из нас начинает стрелять. Мне жаль, что я стал диктатором, но так получилось случайно. Действие рождает противодействие. Раскол в обществе пришлось подавлять, чтобы поддерживать хоть какой-то порядок. – объяснил Ричард.

– Нужно просто придумать, как вернуть ГИСУС, и все наладится, – предложила девушка.

Ричард встал с кровати и подошел к окну. Сильно толкнув подоконник справа, молодой человек открыл небольшой тайник. Там, в темноте и пыли, томился нейромодуль с прозрачным дисплеем. По виду он напоминал прямоугольник из стекла.

Ричард взял модуль в руки и подошел к Брук.

– Он здесь. Если включить устройство, можно с ним поговорить.

Креатор потрясенно смотрела то на Ричарда, то на модуль.

– Нужно дать модулю доступ в сеть, и ГИСУС снова будет править людьми, – объяснил молодой человек.

– Так сделай это, – умоляюще произнесла девушка.

– Ты готова потерять все? Меня, детей, себя? Я не был готов, поэтому отключил и спрятал нейромодуль.

– Я не понимаю, – растерянно произнесла девушка.

– Тебе и не надо, просто поверь, если ГИСУС когда-нибудь будет запущен, для нас все будет кончено.

Брук наблюдала, как Ричард кладет модуль на место, и задвигает подоконник.

– Обещай, что ты не запустишь его, – сказал он, не оборачиваясь.

Брук потрясенно молчала. Ричард подошел и поцеловал ее в губы.

– Ты веришь мне? – спросил он возлюбленную.

Креатор ничего не поняла из объясниний молодого человека, но знала одно, все они: Брук, Ричард и Дамиан – нарушители. После возвращения ГИСУС всех их ждет суд и, скорее всего, перепрофилирование. Брук забудет детей. А тех отправят в зону Юнион.

Было низко ставить свои интересы выше чужих, но речь шла о ее детях. В таких случаях Брук не сомневалась в своих решениях.

– Верю, – ответила девушка и обняла молодого человека.

Некоторое время было тихо. Ричард покрывал шею возлюбленной поцелуями. Комната наполнилась дыханием и нежностью.

Они долго не спали. Не говоря друг другу ни слова, молодые люди общались на том языке, которому не нужны звуки. Воцарилась хрупкая гармония, любое слово могло ее нарушить. Только засыпая, Брук прошептала:

– Мы можем уйти и начать новую жизнь.

– Если бы это было возможно, я бы давно это сделал, – грустно ответил Ричард.

Брук уткнулась носом в его плечо.

– Они найдут нас, а без армии защитить семью невозможно. Дроны выследят везде, как когда-то вас с Дамианом, это лишь вопрос времени.

Брук понимала, что Ричард прав. Она чмокнула его в плечо и начала засыпать.

В эту ночь ей снились крысы. Они разворовывали склад подземелья и даже Везунчик не мог найти на них управу. Креатор стояла у входа и боялась войти. Весь пол был, словно живой. Сзади послышался голос Дамиана:

– Ну как там дела?

– Откуда здесь столько крыс? – морщась от отвращения, спросила Брук.

– Я их развожу, – весело сказал мужчина, – Красивые, правда? Как оказалось, я очень люблю крыс…

Дамиан наклонился и взял одну серую зверюгу за шкирку.

– Вот эту я назвал Брук, правда похожа на тебя? Такая же мерзкая, лживая и любит размножаться.

Девушка вскрикнула и проснулась.

– Все хорошо? – сонно спросил Ричард и обнял возлюбленную.

– Это был просто страшный сон, – говорила сама себе Брук.

За окном было светло. В Центруме уже началось утро. Некоторое время девушка лежала, думая о том, какой крысой оказалась, и внутри становилось тошно. Не выдержав самой себя, она встала и подошла к кроватке Даниила. Словно почувствовав взгляд мамы, младенец открыл глаза и начал дрыгать ручками. Брук улыбнулась. При виде младшего сына ей всегда становилось легче.

– Привет, малыш, – ласково прошептала она.

– Привет, – тихо ответил Ричард.

Брук обернулась и улыбнулась молодому человеку.

– Прости, если разбудила, мне не спалось.

Молодой человек потянулся и встал.

– Как там наш пончик?

– Уже готов, – шутливо ответила девушка.

– Пора заправлять молочной начинкой, – поддержал шутку Ричард.

– Судя по запаху, какая-то начинка у него уже имеется, – весело отозвалась Брук, затем заткнула нос и гнусаво добавила, – И, судя по запаху, она не молочная.

– Сейчас мы это уладим, – сказал молодой человек и полез в шкаф за подгузником.

Креатор наблюдала, как ловко вертит карапуза великий и ужасный диктатор, отстегивая липучки. Без тени отвращения на лице он снял запачканый подгузник и ловко легкоиспаримым очистителем довел кожу малыша до идеально чистого состояния. Большие сильные руки аккуратно запаковали хрупкое тельце в новое гигиеническое средство, и пончик стал намного аппетитнее.

– Вот теперь он точно готов, – торжественно заявил Ричард.

– Звание отца года достается тирану года, – мрачно пошутила Брук.

– Тиран года подслушал эту провокационную шутку и готов покарать наглого острослова, – ответил молодой человек и, обняв возлюбленную, повалил на кровать.

Брук смогла выбраться из спальни только через два часа. Девушка взяла одного довольного пончика на ручки, а второй ушел на работу.