приглашением в Кремль? — поинтересовался я. — Ты явно будешь не в форме, еще подумают невесть что…

— Я разговаривал с наследником, показ откладывается на неопределенный срок. Его жене нездоровится, — отмахнулся дед. — Так что время есть.

— Хорошо. Только мне надо будет домой заехать, вещи для университета взять. А переночую в Жуковке, заодно и за тобой присмотрю.

— Договорились, — кивнул дед. — А теперь расскажи мне, как ты вчера шпиёна ловил.

На крыльце офицерского собрания нас встречал генерал Глаголев.

— Здравия желаю, Михаил Николаевич! Алексей Александрович! — поприветствовал он нас. — Запись господам офицерам я уже показал, ждем только вас.

— Веди, Витя, — грустно улыбнулся дед. — Не думал я, что родной полк по такому поводу посещать придется…

Глаголев ничего не ответил, развернулся и вошел вовнутрь офицерского собрания. Пройдя по двум коридорам, мы оказались перед обычной дверью с надписью: «Актовый зал. Вход на сцену». Еще несколько шагов и пять ступеней, и мы втроем зашли на эту самую сцену.

— Господа! — громко сказал Глаголев в зал.

Офицеры, сидящие в зале, количество которых я не мог сказать даже примерно, начали шумно подниматься с кресел.

— Здравия желаем, ваше высокопревосходительство! — рявкнули они.

— Здравствуйте, измайловцы! — громко сказал офицерам дед. — Садитесь!

Офицеры так же шумно начали усаживаться обратно в кресла. А мы тем временем направились в президиум — три стола и несколько стульев, два из которых были заняты прокурорским генералом Антошиным и полковником Орловым. Оба, как и генерал Глаголев, были в форме, в отличие от нас с дедом. Я понятно, обычный студент, а глава рода свой мундир одевать не пожелал, не тот случай, как выразился он в машине. Дед сегодня был в тройке темно-синего цвета, а я в светло-сером костюме. Убедившись, что мы сели, оставшийся стоять генерал Глаголев откашлялся и уже хотел что-то сказать, как в одном из боковых проходов зала послышался шум, и появилась странная процессия. Впереди шел тот самый сотрудник Тайной канцелярии, которого я видел позавчера. За ним следовали мои «крестники» — Харитонов и Ильин, в тапочках, обычных штанах, майках и больничных халатах, накинутых на плечи. Их вытянутые руки были в гипсе, а к поясу тянулись два штыря, которые поддерживали руки на весу. Замыкал процессию Паршин на кресле-каталке. Это было зрелище еще печальнее, чем видок его дружков — торчавшие в разные стороны загипсованные руки с приспособами для поддержания их в нужном положении, вытянутая вперед загипсованная нога, пледик красного цвета на коленях, накинутая на плечи застиранная больничная куртешка и бледное лицо. Сзади каталку толкали два звероватых на вид мужика, судя по черной одежде, как и на главном, — сотрудники Тайной канцелярии.

Все присутствующие в зале молча наблюдали за движением этой процессии к сцене. Если Харитонов и Ильин сумели самостоятельно подняться по ступеням, то вот Паршина с каталки на этих самых ступенях чуть не уронили.

— Аккуратней, ироды! — прикрикнул на подчиненных «черный». — Не в пытошную же очередного клиента везете!

Лица троицы бывших офицеров побледнели еще больше и покрылись капельками пота. Резко вспотели и Глаголев с Антошиным, а Орлов ухмыльнулся, кровожадно оглядывая болезных.

— Ну что, Харитонов, — громко обратился к нему «черный», — поведай во всех подробностях уважаемому собранию о конфликте с молодым князем Пожарским. — Тот опустил голову и начал что-то бубнить. — Громче!

— Мы пришли в клуб… — начал Харитонов.

— С самого начала! — прервал его «черный». — Со звонка князя Паршину.

Сначала не очень внятно и тихо, но потом все громче и увереннее, глядя в зал пустыми глазами, Харитонов начал рассказывать историю наших взаимоотношений. Когда он закончил, «черный» обратился к Ильину с Паршиным:

— Подтверждаете слова господина Харитонова?

— Да.

Они опустили головы. Сотрудник Тайной канцелярии повернулся к офицерам, сидящим в зале.

— Вопросы?

Офицерское собрание загудело. Через минуту поднялся здоровенный подполковник из первого ряда, сидевший через одного человека от моего дядьки Григория:

— Дима, Володя! — Он смотрел на Харитонова с Паршиным. — Как вы могли? — Те опустили головы. — А ты, Вася? — Его взгляд переместился на Ильина. — Я же предупреждал тебя не связываться с этой парочкой!

— Арсений, сядь! — рявкнул генерал Глаголев из президиума. — Потом все эти вопросы обсудим! В узком кругу! — подполковник неохотно опустился обратно на кресло.

— Засим будем прощаться, — подвел итог «черный». — Есть желающие доставить этих троих обратно в госпиталь? — Он брезгливо указал на троицу и посмотрел в зал. — Желающих нет, — констатировал сотрудник Тайной канцелярии с усмешкой. — Опять нам заниматься неблагодарной работой. Честь имею!

Когда процессия удалилась, подполковник поднялся с места вновь.

— Ваше превосходительство! — обратился он к генералу Глаголеву. — Разрешите обратиться к его высокопревосходительству князю Пожарскому?

— Разрешаю, Арсений Станиславович! — кивнул тот.

— Ваш…

— Без чинов, Арсений Станиславович, — прервал подполковника дед.

— Михаил Николаевич! Вышло досадное недоразумение, виной которому послужило мое неверие в то, что молодой князь Пожарский мог справиться одновременно с тремя моими офицерами! Приношу свои искренние извинения вам, ваше высокопревосходительство, — он кивнул деду, — вам, Алексей Александрович, — он кивнул мне, — и вам, ваше превосходительство! — подполковник кивнул генералу Глаголеву. — Готов понести любое наказание.

— Извинения приняты, Арсений Станиславович! — кивнул глава рода, я кивнул тоже.

— Вот и замечательно! — хлопнул по столу генерал Глаголев, а генерал Антошин, это который прокурорский, с облегчением выдохнул.

Выдохнул с облегчением и подполковник. Зашумел и зал — офицеры расслабились и стали переговариваться, обмениваясь впечатлениями от увиденного, некоторые даже заулыбались.

— Надо отметить, — сказал громко полковник Орлов, — что я, на месте подполковника Мехренцева, тоже бы не сразу поверил в произошедшее. — Зал опять затих. — Может, Алексей Александрович продемонстрирует нам свои таланты? Если вы, Михаил Николаевич, не будете против?

Полковник, улыбаясь, смотрел на деда. А в зале стояла напряженная тишина — измайловцы затаились в предвкушении неожиданного развлечения посреди скучных служебных будней.

«Явно между собой договорились, жучары! — подумал я. — А меня предупредить — не судьба!»

— Почему бы и нет… — подчеркнуто равнодушно кивнул дед. — Если Виктор Кузьмич не будет против.

— Мне, если честно, и самому интересно! — оживился Глаголев. — Каков формат? — спросил он у Орлова. — Вы у нас, Иван Васильевич, лицо незаинтересованное.

— Обычный