тонкостях столичной жизни и управления большим замком… Муж утешал её, уверяя, что готов всех недовольных едва ли не вешать, и тогда Лилиан смеялась. Нет, вешать не надо, но… Если потребуется — она изменится. Станет лучше, будет учиться, работать над собой… Делать всё то, чем не могла заняться у себя дома.

И когда лорд Джеймс ввёл её за руку в главный зал Эори, заполненный людьми, Лилиан поняла, что все тревоги были напрасны. Её встретили бурными овациями, её радостно приветствовали, словно ждали долгие годы и теперь надеялись, что она сделает Нолд счастливым, богатым и процветающим одним взмахом своих ресниц.

И лишь тогда Лилиан, леди Коллинз, властительница Нолда, почувствовала себя по-настоящему свободной.

Die Gerechtigkeit I[37]

1395 год от Великого Затмения, февраль-март

В первое утро весны пошёл дождь, превращающий ещё не успевшие растаять остатки снега в непонятную субстанцию. Гром и барабанящие по крыше капли разбудили Софию ни свет ни заря, но она не чувствовала себя невыспавшейся, ибо уснула вчера на удивление рано. Однако ей всё равно хотелось проваляться под одеялом до заката. Слишком уж тяжёлый день ждал её…

Она вздохнула, села на край кровати и обнаружила, что платье, в котором она случайно уснула, так сильно измялось, что на него было больно смотреть. И тут же в комнату после короткого стука ворвалась взволнованная служанка, по скрипу кровати и шороху догадавшаяся, что её госпожа проснулась.

— Ваша светлость… — Она сделала поспешный реверанс. — Барон Штольц приехал.

София вскочила, встревоженно оглядела комнату, сама не зная, что хотела там обнаружить… Потом догадалась и повернулась к служанке спиной.

— Помоги снять платье и быстро его погладь! — велела она. — А его светлости передай, что я приму его через час, пусть пока проходит в гостевое крыло…

Нехорошо, конечно, не встретить его сразу по приезде, во внутреннем дворе… Когда София зимой приехала в Эори, её встретил именно Хельмут. Но теперь она очень хотела предстать перед ним в этом платье с фиолетовой вышивкой на розовом шёлке… Поэтому придётся ждать, пока платье погладят. А София за это время подготовится к долгожданной встрече с женихом, в том числе придумает, как объяснить ему ситуацию, в которой она оказалась. Хельмут, наверное, надеялся приехать — и тут же влиться в беспечное времяпровождение со своей невестой, посвятив предшествующие свадьбе дни беседам, прогулкам, совместным завтракам… А у неё тут преступник, которого нужно справедливо наказать, и целая гора связанных с этим трудностей.

Главное, чтобы обвинитель, так жаждущий справедливости, не стал донимать этим ещё и барона Штольца.

Они встретились ровно через час, когда платье Софии как следует выгладили утюгом, заправленным углями, волосы её расчесали и убрали в причёску из кос, принесли ей скромное серебряное ожерелье и широкий браслет, украшенный небольшими янтарными капельками. Ей хотелось выглядеть сегодня особенно красивой, хотя она понимала: Хельмут наверняка заметит беспокойство в её глазах, нездоровый, тревожный блеск, а ещё искусанные губы и против её воли сходящиеся на переносице брови.

Увидев Хельмута, она тут же захотела обнять его, но вспомнила — это непозволительно. Ей уже доводилось держать его за руку, сжимать его плечо во время танцев на свадьбе леди Кристины, гулять рядом с ним… Он осторожно приобнимал её за талию и целовал ей руку, но полноценных объятий и уж тем более поцелуев у них ещё не было. Софии так хотелось это исправить… и так не хотелось ждать ещё десять дней до свадьбы… Но она держала себя в руках. Всё-таки люди смотрят.

Хельмут светился улыбкой; вместе с блестящими золотистыми волосами, золотой вышивкой на фиолетовом камзоле и драгоценностями на пальцах он напоминал тёплое весеннее солнце. Не страшно, что весна началась дождём и грозой — солнце всё равно здесь. По крайней мере, для Софии.

— Красивое платье, ваша светлость, — заметил он, и она не смогла понять: его взгляд задержался на фиолетовой вышивке или на её груди, скромно, но всё же выгодно подчёркнутой приталенным лифом платья.

— Благодарю вас. — София опустила взгляд и присела в реверансе. — Как вы добрались? Гроза застала вас в пути?

— Застала, — кивнул Хельмут и улыбнулся так, будто лично сразился с грозой и не позволил ей помешать ему добраться до замка невесты. — В более северных областях Нолда гром гремит со вчерашнего дня. Но ничего страшного, погода никак не омрачила моё путешествие.

Уже в столовой за завтраком, когда почти все блюда были расставлены на белой, украшенной кружевом скатерти, она решилась шепнуть Хельмуту то, чего он явно не ожидал после долгой разлуки:

— Мне нужна твоя помощь.

Улыбка его на миг погасла, и он кивнул.

После завтрака Софии удалось, не будучи кем-то замеченной, схватить Хельмута за руку и завести в кабинет отца… точнее, в свой кабинет. Там её уже ждали готовый пергамент, чернила и перья, а также деревянная печать (шлёпать деревянной печатью на расплавленный воск Роэлю очень нравилось. Подумав об этом, София улыбнулась: в жизни осталось не так много вещей, что радовали бы её брата). Она вспомнила, что велела слугам подготовить всё для составления указа, но сама так ничего и не сделала. Потому что надеялась, что Хельмут ей поможет.

— Я тебя внимательно слушаю, — протянул он, ещё не очень понимающий, о чём пойдёт речь.

София набрала в грудь побольше воздуха. Рассказ будет долгим.

* * *

Я вернулась домой в один из самых морозных и ненастных дней той зимы. Путешествовать зимой в целом было не очень хорошей идеей, но я не могла пропустить свадьбу своей подруги и сюзеренки, а свою помолвку — и подавно. Поэтому поехала — и вовсе не пожалела, хотя на дорогу до Эори у меня ушло почти две седмицы, а обратно я добиралась едва ли не месяц.

Но долгожданная встреча и официальная помолвка с тобой того стоили.

В течение поездки домой у меня была возможность немного помечтать о нашем будущем. Но только войдя в свой замок, я поняла, что времени предаваться грёзам больше нет. Едва ли не у порога меня встретил сир Дуглас Вебер — вассал дома Даррендорфов.

— Ваша светлость, как хорошо, что вы приехали! — затараторил он, подбегая ко мне.

— Что случилось? — встревожилась я, снимая капюшон: снежинки в моих волосах, поддавшись теплу натопленного замка, тут же начали таять. Судя по крайне озабоченному виду сира Вебера, отдохнуть мне не дадут… Я вздохнула, на ходу снимая перчатки — я всё-таки намеревалась дойти до своих покоев и хотя бы избавиться от