– Тоже нормально, – майор сунул ноги в ботинки. – Штормит, но терпимо.

– А доктора что говорят?

– Тоже ворчат и руками разводят. По их расчетам, не мог я так быстро поправиться. А может, вообще не должен был выжить. Поэтому только ворчать им и остается. Не может такого быть, говорят, потому что не может быть никогда.

– А ты им?

– А что я могу им сказать? Что, наверное, все дело в моем навигаторском таланте? Что мы, наверное, все такие крепкие и огнеупорные?

– А это что, правда? – Локтев недоверчиво уставился на майора.

– Не знаю, – майор пожал плечами. – Только сейчас в голову пришло. Надо у Клименко спросить, он в этом лучше разбирается. Он жив?

– Жив, – Локтев кивнул. – И тоже не сильно пострадал. Только у него еще какое-то отравление, что ли. Короче, подниматься с койки не спешит.

– Здесь лежит?

– Нет, вояки в «Бурденко» приютили. После взрыва суета была, раскидывали кого куда. Больше всех госпиталь МВД на себя взял. Меня тоже туда хотели отправить, но я под шумок вообще выписался. Доктора, наверное, потому и не сильно ворчали. Им ведь меньше забот. А Тролля тоже сюда перевели. Я заходил, дрыхнет, как сурок.

– Это хорошо, – Гуськов вытряхнул на койку содержимое карманов грязной гражданской одежды и принялся рассовывать его по карманам униформы. – Так! Локатор! Вводная часть окончена. Докладывай по теме, что я тебя упрашиваю, как девочку?!

– Докладываю! – Локтев коротко откашлялся, выпрямился и придал лицу деловое выражение, но на этом его задор иссяк. – А чего еще докладывать? Больше я ничего не знаю. Про взрыв вы и сами в курсе… безоболочечное, килограмм в тротиловом эквиваленте, разнесло половину крыла, пострадали до двадцати человек, жертв… одна… медсестра постовая.

Гуськов на секунду замер.

– Не голову случайно… – голос у майора дрогнул, – снесло?

– Так точно, – Локтев вздохнул. – Кусок стекла полоснул и… как бритвой. Жалко девчонку.

– Это верно, – тихо проронил Гуськов. – Вот ведь, судьба. Ни в том мире… ни в этом не удалось ей смерть обмануть. Жалко.

– Ну, – Локтев вряд ли понял, о чем толкует майор, но на всякий случай кивнул. – Остальное пока в тумане. Кто машинку завел, зачем, почему… внятного ответа нет.

– И не будет, – заметил Гуськов. – Происшествие связано с нашими делами, это сто процентов. А кто в курсе наших дел, кроме нас с тобой и Мазая с его барбосами, если брать Новый мир.

– Еще Тролль, Клименко и Стрельцов, – Локтев призадумался. – И навигаторы.

– Вот именно, «и навигаторы», – согласился Гуськов. – Одного я чуть было не схватил за полчаса до взрыва.

– Думаете, это он майора заминировал?

– Не знаю, – Гуськов закончил сборы, взял куртку под мышку и проверил оружие. – Но все может быть. На войне как на войне. Сваливаем, Локатор.

– И как далеко?

– Тут рядом, – не раздумывая ответил Гуськов. – Можно даже пешком. К Мазаю.

Локтев ничего не сказал, только кивнул. Он свою задачу на данный момент выполнил целиком и полностью, дальше командир снова ставил задачи, а Локатор их выполнял. И по лицу старлея было видно, что этот вариант несения службы его устраивает гораздо больше, чем автономная работа.

За ночь крыльцо и все подъезды к центральному зданию клиники припорошило тонким слоем снега, такая же едва заметная вуаль легла на ветки деревьев в небольшом скверике напротив, но продолжения «сиротского снегопада» не намечалось. Небо уже очистилось от облаков, из которых просыпалась эта снежная пудра. Утро определенно обещало постепенно превратиться в погожий и относительно теплый денек. Красота, да и только!

Однако пока прохладный воздух, мягко говоря, бодрил. Гуськов сначала поежился, затем заставил себя расслабиться и несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул. Свежий воздух действительно взбодрил, но минутой позже оказал на ослабленный организм майора обратное воздействие: Гуськов обмяк и его стало покачивать еще сильнее. Локатор даже поддержал командира под руку. К моменту, когда они добрались до машины, головокружение прошло, но Локтев на всякий случай остался рядом и по-прежнему маячил в полуметре от майора. Он даже уселся не на переднее сиденье, а на заднее, вместе с командиром, хотя в машине-то какой смысл поддерживать? Падать-то некуда.

– Нормально все, Локатор, – пробормотал Гуськов. – Это просто с непривычки. Залежался.

– Само собой, – Локтев с сомнением посмотрел на майора. – Бледноват что-то, командир. Может, домой? Полежишь до обеда, жена бульончик сварганит, чаек покрепче. А Мазаю отзвонишься, да и все дела.

– Нет, Семен, – Гуськов опустил окно и вдохнул еще порцию холодного воздуха. – Оклемаюсь. Нормально. А дома все равно не отдохнешь. Новостройка, два года дому, еще не все заселились, соседи сверлят и долбят, сволочи, круглые сутки.

– Это да, известная проблема, – Локтев хмыкнул. – У нас тоже сверлят, хотя дому десять лет. Да все профессиональной техникой норовят воспользоваться, даже если обычная дрель с задачей легко справляется. Шуму – хоть из дома беги. Я одному соседу перфоратор его сверхмощный в задницу вставил, он проникся, до сих пор разрешения спрашивает даже гвоздь забить. Но всем ведь не вставишь.

– Вот именно, – Гуськов сделал еще несколько глубоких вдохов-выдохов и закрыл окошко. – И ехать далеко. Да и жены у меня нет.

– Виноват, – Локтев слегка замялся, но простота и любопытство взяли свое. – А куда делась, была же? В прошлый Новый год, в клубе… я ее помню.

– Была, да сплыла, – Гуськов отвернулся и уставился в окошко. – Как раз в прошлый Новый год, за пять минут до полуночи. Даже президента не дослушала.

– Виноват, командир, простите, – Локтев, наконец, сообразил, что это болезненная для майора тема.

– Бульона нет, – вдруг сказал водитель, оборачиваясь и протягивая термос, – но чай имеется.

– Спасибо, Олег, – Гуськов покачал головой. – Не хочу.

– Крепкий? – уточнил Локтев.

– В меру, – ответил водитель. – Сладкий, главное.

– Командир, надо выпить, – Локтев отвинтил крышку, она же кружка, и налил чаю. – Глюкоза для мозгов при сотрясе – первое дело. Поверь старому боксеру. Пей.

На импровизированное чаепитие ушло целых пять минут – непозволительно много времени! – но Локтев и водитель были непреклонны. Более того, они заставили Гуськова сделать то, чего он не делал никогда в жизни. Они скормили ему здоровенный «Сникерс», который нашелся в «бардачке» у запасливого Олега.

Поначалу Гуськов возмутился, но потом какой-то внутренний голос подсказал ему, что товарищи правы, и майор все-таки съел импортный батончик, а после выдул еще одну кружку чая. И вопреки опасениям его не стошнило. Даже наоборот, ему стало гораздо легче. Пульсирующая боль в висках поутихла, тошнота отступила, а головокружение исчезло вовсе. Оставалось победить дрожание рук, но это представлялось проблемой третьего порядка, из разряда «само пройдет».