class="p1">— Заткнись! — прикрикнул Эммехтим. — Или я оставлю тебя здесь и тебя сожрут костяные коты!

Но не оставил, конечно. Это его единственное приобретение! Если он потеряет и ее, то все было зря! А Эммехтим и так уже чувствовал, что все было как-то глупо и недальновидно.

Примерно так же он чувствовал себя, когда их с Погом тащили в пасть Матери Демонов… и еще раньше, когда на него повесили всю вину и пришлось бежать из города…

Но в те разы он был просто глупым смертным. А теперь, видимо, стал глупым демоном. Мазекресс одарила их много чем, но ума никому не прибавила.

Хальт снова заревел. Эммехтим встряхнул ее еще сильнее и заорал, срывая злость:

— Заткнись! Заткнись, не то придушу!

Астрид шумно шмыгнула носом и попыталась не плакать. Сдерживаться было трудно, и она начала немножко задыхаться.

…Гостиная была разворочена. На стене и полу — запекшаяся демоническая кровь и зола. Лахджа отрастила себе морду ищейки и принялась втягивать воздух.

Но она и без собачьего чутья поняла, что в гости явились ее сородичи. Фархерримы.

Муж тоже это понял и едва сдерживался, чтоб не закричать.

— Я виновата, но давай потом, — дрогнувшим голосом сказала Лахджа.

Она не выпускала из рук Веронику. Вцепилась так, словно угрожали отнять.

Они все еще сидели в ресторане, когда их обдало яростью Тифона. Лахдже как раз принесли десерт, и она невольно сломала ложечку, а Майно вскочил и закричал, чтобы Вератор отзывал их обратно.

А тот среагировал быстро, но все же не мгновенно. Слишком расслабился, успел принять на грудь, ворковал с Сидзукой… были упущены драгоценные секунды, и они чуть-чуть опоздали.

К счастью, с одним из вторженцев Тифон и Токсин справились сами. Пса, правда, здорово потрепали, но ничего, жить будет.

А вот Астрид уволокли… возможно, убили.

— Если б хотели убить — убили бы здесь, — проворчал Майно, успокаивая жену. — Ее забрали живой. Она им зачем-то нужна.

— Да зачем?! — всплеснула руками Лахджа. — Шантажировать?! Зачем?! У меня ничего нет!

— А твой муж… бывший… он не мог… ну… это все-таки его дочь… — осторожно подбирал слова Дегатти.

— Не-е-е-е… — подумав, отвергла эту мысль Лахджа. — Не его стиль. Он бы либо все-таки приперся сам, положив кир на санкции, либо прислал бы очередную дуреху из своих жен. Но он не может заводить новых жен, так что среди них не может быть фархерримок…

— Хорошо, не он так не он… вот почему ты просто не дала дочери право призыва?.. вот почему?..

— Да она маленькая еще! — закатила глаза Лахджа. — Как ты не можешь понять, что демоны не дают право призыва кому попало?!

— Это твоя дочь — кто попало?!

— Вот именно, что это моя дочь?! Я и так ее целый день слышу! Ма-ам, где шоколад?! Ма-ам, смотри, какой червяк!.. Ма-ам, я покакала!..

— Ладно, я понял.

— Пойдет хотя бы в школу — дам право… наверное… если пойдет… — аж всхлипнула Лахджа, снова поглядев на разгром в гостиной.

В дверь сердито застучали. И не в парадную, а с черного хода. Лахджа вздрогнула, бросилась открывать, отчаянно надеясь, что это Астрид… увы, на пороге стоял Инкадатти.

— Не до вас сейчас! — рявкнула демоница, порываясь захлопнуть дверь… но тут разглядела старика как следует.

Тот был перемазан кровью. На шее остались следы когтей. Он зажимал рану платком, исписанным письменами, и от того распространялось целительное благоухание, но одновременно разило и скверной.

— Это что ж у вас за гости такие?! — упер вторую руку в бок Инкадатти. — Если это ваш братец был или еще кто, так я не виноват, он сам на меня кинулся! На нож мой напрыгнул четыре раза, самоубийца, я так в суде и скажу!

Лахджа изумленно заморгала. А когда наконец уяснила, что произошло, то неожиданно для себя и Инкадатти расцеловала его в обе щеки. Старик аж зафыркал от возмущения.

— Спасибо! — от души произнесла она.

Майно вытер пот со лба, поняв, что только благодаря вздорному соседу они не лишились и второй дочери.

— У тебя опасные родственники, — сказал он. — Давай думать, что делать.

— Что тут думать — я к матери!

— Стой! — схватил жену за руку Дегатти. — Во-первых, тебе нельзя в Паргорон! И мне нельзя! Во-вторых… а если это она их и послала?! Если тебя как раз хотят выманить?! Заманить к ним в логово!

Лахджа осеклась. А ведь возможно. У нее начались вьетнамские флэшбеки, она вспомнила, как Кошленнахтум точно так же действовал через Ассантею… а не мог ли Омерзительный Господин вступить в союз с кем-то из фархерримов?..

— Нет, это точно нет, — сходу отверг эту мысль Дегатти.

— Почему ты так уверен?

— Я… я не могу сказать. Просто поверь на слово, это не он. А вот твоя мамочка… она может.

— Да, но зачем?!

— Не будем пороть горячку, — постарался успокоить жену Майно. — Если Астрид не убили сразу — она им нужна живой. Соберем кровь, выясним все, что можем. Позеркаль этому своему… Загаку. Я с Вератором свяжусь.

Инкадатти внимательно слушал, прихлебывая чай из чашечки. Енот принес ему шоколадного кекса. Закончивший лечить Тифона Снежок уселся рядом и замурчал.

Престарелый рунолог пил с протяжным хлюпаньем. Давно он так не выкладывался. Возраст все-таки дает о себе знать, сейчас демонов истреблять не так легко, как двести лет назад. Хорошо, что это все-таки не был родственник или гость хозяйки, а то неудобно бы получилось.

— Можно сделать рунный круг на демонической крови, — неожиданно для себя предложил старик. — Тогда узнаем все, что знала кровь.

…Загак потер руки, присаживаясь к кэ-оку. Он только что вылез из просторного гамака, где дремали две прелестные самоталер. Эти демонические гурии, о которых Загак мечтал, когда тосковал в своей одинокой келье, будучи смертным.

Теперь их у него сколько угодно. Каждый день новые. Фархерримы — из высших господ и хороши собой, так что самоталер даже не всегда требуют плату. Иные проводят с Загаком время просто ради удовольствия.

Да, Загак женат — ну и что же? Демоны выше условностей, что накладывают на себя смертные. Все равно истинные чувства возможны только между фархерримом и фархерримкой, а мужчины и женщины других видов — это так… ни к чему не