Кэ-око подало сигнал. Его вызывают… о, кто же это?.. Загак испытал раздражение, что отвлекают, но тут же просиял. Еще одна красавица!.. Тринадцатый апостол, наконец-то снова сама ему зеркалит!..

— Приве-е-ет… — утробно протянул Загак, и тут же осекся.

Один из его глаз увидел… ох, ярыть. Загак мгновенно сбросил вызов. Истому с него как рукой сняло, и он сосредоточился на том глазу, который смотрел на… эм-м… как зовут этого глиномеса?.. ах да, Эммехтим. Из деревенщин, только чудом не оказавшихся в числе бракованных, дегенератов.

— Хотя нет, он все-таки дегенерат, — пробормотал Загак, посылая другие глаза кружить неподалеку.

Так. Так. Надо сделать так. Пока Эммехтим не дошел до селения, нужно его встретить, оторвать башку и вернуть ребенка матери. Тогда никто ничего не узнает, а Загак станет героем.

Да, но… что если Эммехтима не удастся убить быстро? Или вообще не удастся? Эммехтим уже близко… нет, все равно надо попробовать… а, ярыть, Дзимвел!..

— …Что это? — мягко спустился по дереву Пресвитер.

Он не карабкался по стволу, как обезьяна или белка. Просто шел вразвалочку по вертикальной поверхности, словно гравитация не имела над ним власти. Крылья разворачивать не трудился — Дзимвел вообще редко летал.

Он внимательно посмотрел на зареванного и побитого фархерримчика… нет, это полукровка. Хальт… да, они официально называются так.

— А… я… Пресвитер, я нашел эту полукровку в лесу, — зачем-то соврал Эммехтим.

Сзади к нему подошел Дзимвел и аккуратно забрал девочку. Оба Дзимвела осмотрели ее, и один сказал:

— Зачем ты мне врешь, Эммехтим?

— Что ты наделал? — спросил другой.

— Нам было приказано не беспокоить Отшельницу, — мягко сказал третий.

— Есть объяснение! — быстро сказал Эммехтим. — Это Оргон подбил нас!..

— И где он?

— Мертв, наверное…

Дзимвел терпеливо выслушал рассказ Эммехтима. А затем сказал:

— Не так плохи полукровки, как дегенераты. Ты… следуй за мной. Мы подумаем, как разрешить ситуацию.

Дзимвел внимательно посмотрел на девочку-хальта. Та сжалась в комочек и со страхом смотрела на незнакомых одинаковых демонов.

Возможно, все к лучшему. Сам Дзимвел ни за что бы не нарушил волю Матери. Но если другие, менее сообразительные особи нарушили заветы — что ж, такова судьба.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— А… Астрид. Я домой хочу. Можно мне домой?

— Ты уже дома, Астрид, — благожелательно сказал Дзимвел. — Пойдем, я отведу тебя к другим детям.

— Так… — медленно сказал Дегатти, глядя на кровавые узоры. — Несколько бестолочей придумали ярыть какой тупой план. Хотели тебя шантажировать или… не знаю, убедить жить с ними?.. Безумие какое-то.

— Очень закрытая группа немного фанатичных демонов, — произнесла Лахджа. — К тому же не все из них такие умные, как Загак. Я видела… некоторых перерождение ментально подкосило. Одного особенно тупого я даже убила.

Дегатти открыл рот, собираясь что-то сказать, но в последний момент передумал. Лахджа этого не заметила, она пыталась активировать кэ-узелок. Тот был уже на грани, он уже давно работал с огромным трудом, почти расползаясь в пальцах. Но возможно, на еще один вызов его все-таки хватит…

И да, хватило! Перед внутренним взором появился Загак, Лахджа услышала его противный, якобы чувственный голос… а потом паразит вдруг сбросил вызов! Лахджа закричала, позвала Ле’Тоона… тот не отозвался. Сквозь пальцы протекла вонючая жижица, кэ-узелок окончательно исчерпал ресурс.

Что ж, возможно, Зиммизхи выдаст ей другой, когда доработает свое изобретение. Надо, кстати, отметить время в отчете… но это потом, сейчас есть заботы поважнее.

Вератор тоже растерялся, когда узнал о случившемся. Дегатти и сам понимал, что у его друга просто сеть специалистов разного профиля, а не армия для штурма Паргорона. Даже если он соберет всех своих боевиков во главе с Хаштубалом… это ж война. Война с Темным миром.

Дегатти представил, в какую кабалу его загонит такая услуга, и ему аж поплохело. Он не расплатится и за тысячу лет.

Сальван тоже не пойдет на Паргорон штурмом из-за внутренних демонических разборок. Лахдже Светоносные покровительствуют, но ее же не буквально прикрывает длань Солары. Она все равно демон, ее дочь — тоже демон, а муж хоть и парифатец, но даже не севигист. Можно попросить Кийталану пробить что-нибудь по своим каналам, но тут явно не та ситуация, которую можно решить дипломатией.

Майно с Лахджой попробовали призвать Астрид. За малолетством у нее пока нет слова вызова, но они ее родители, у них есть способы проще. Кровное родство с Лахджой, связь матери и дочери… Дегатти и Инкадатти быстро составили заклинание. Вздорный старикашка помогал соседям с каким-то нездоровым интересом, но Лахджа не обращала внимания на хищный блеск его глаз.

Конечно, ничего не вышло. Если бы похищенных можно было просто призывать — демоны бы и не тратили на это время. Блокировать кого-то от призыва — самое простое дело. А для призыва императивного нужно быть незаурядным спецом именно в этой сфере, да еще и обладать какой-то особой властью над объектом.

Дегатти помрачнел еще сильнее. Он, так уж вышло, знал о фархерримах больше, чем его жена, но был вынужден помалкивать.

— Ну хотя бы отклик есть, — сказала Лахджа. — Она жива.

Вероника тихо заплакала, и мама принялась ее кормить, отвернувшись от Инкадатти.

— Кстати, я на вас жалобу в Кустодиан написал, — добродушно сказал тот.

Астрид исподлобья смотрела на четверых крылатых демонов, а они смотрели на нее. С особенным интересом — огромный, золотой и желтоглазый, с буйными рыжими кудрями. Он долго изучал ожог, который Астрид оставила злобному дядьке, а затем велел:

— Повтори.

— Нет, — отказала Астрид.

Ее все еще не слушались руки. И даже если б слушались — не будет она ничего делать для этих магиозов-вонючек. Как только мама с папой придут, им всем конец.

Демоница с блестящей белой кожей подошла ближе, уселась на корточки и взяла Астрид за руку. Та взвизгнула… но боль тут же ушла. Лицо демоницы на миг исказилось, а у деревца неподалеку вдруг сломались две ветки.

— Повтори, — снова приказал золотой демон.

— Нет, — снова отказала Астрид.

Теперь уже — только из вредности.

— Ишь ты, — с некоторым одобрением произнес золотой демон. — Почему?

— Вы злые, я вам ничо не буду делать. Я вас убью и выпотъёшу.

Все, кроме серебряного с черными волосами, громко засмеялись. Астрид это не понравилось.

— Я устрою