Дорогая, а ты не боишься, что я вызову тебя на дуэль за оскорбление семейной чести? – я улыбнулась.

Она вздрогнула и отступила на полшага.

- Дуэли между девушками запрещены! – торопливо заявила она.

- Да? - я не стала интересоваться у Боуера, правду ли она говорит. – А я тебя вызову не как девушка девушку, а как оскорбленный оскорбителя.

- Ты не имеешь права!

- Так и ты не имеешь права поливать грязью мою семью, но тебе это не мешает, - я пожала плечами.

- Я констатирую факты! – возмутилась она.

- Да? И какие же?

- Аберэ занимались работорговлей! – уверенно объявила она.

- Эмилия, - я вздохнула. – Ты ведь понимаешь, что, если ты утверждаешь, что это подтвержденный факт, то это значит, что ты – соучастница?

- Что? Что за ерунду ты говоришь?!

- Вот смотри. Расследование только началось. Из всех известных фактов – арест двоих преступников на территории моего города. Да, они занимались работорговлей, но нет ни одного доказательства, что это происходило при одобрении моей семьи. А если ты утверждаешь, что наше в этом участие – это подтвержденный факт, то, выходит, ты лично это наблюдала. И не донесла королевской семье, что делает тебя соучастницей.

- Это… ты… Аберэ, ты… да как тебе вообще такое в голову пришло?!

- А тебе? Это ведь ты тут ложные сплетни разносишь, выдавая их за истину в последней инстанции. Разве нет?

- Я… я просто… - она как-то затравлено огляделась, словно в поисках поддержки.

Дитя дитем.

- Ты просто не очень умная, - подсказала я. – И я всерьез предупреждаю – услышу от тебя еще хоть одно оскорбительное слово в сторону моей семьи – и вызову на дуэль, невзирая ни на какие запреты.

- Ты еще пожалеешь! – за гневом она попыталась спрятать страх.

Все же я ее в свое время серьезно напугала. Привыкшая к словесным перепалкам, она совсем не готова переводить конфликт на физическое насилие.

Тем более что мне она противопоставить ничего не может.

- То есть оскорблять меня начала ты, а жалеть об этом должна я? Отличная логика, - я изогнула бровь.

Эмилия гордо вздернула подбородок, громко фыркнула и ушла, развернувшись.

И чего приходила…

- Я бы сказал, что ты нажила себе врага, но вы давно враги, - заметил Боуер.

- Насчет дуэлей – это правда?

- Девушек вызывать нельзя, да, - подтвердил он. – Но это правило для мужчин. А про вызов девушкой я ничего не слышал.

- Не пойму, на что она рассчитывала, - призналась я.

- На то, что ты не сможешь отмыться от пятна на репутации семьи, будешь унижена и с позором оставишь ей поле боя, - парень хмыкнул.

- Странные ожидания. Разве я похожа на человека, который будет страдать от унижения?

- Нет, ты похожа на человека, который никому не даст себя унизить, - Боуер улыбнулся.

- Но до Эмилии это, кажется, еще не дошло, - я хмыкнула.

- Не очень умная, - повторил мои слова он с усмешкой, но вдруг посерьезнел: - Но, боюсь, ее мнение разделяют многие. То, что преступления так долго творились на землях твоей семьи, бросает тень на Аберэ.

- Папенька будет в гневе, - усмехнулась я. – А меня не волнуют сплетни. Люди могут думать все, что захотят, я не собираюсь никого переубеждать.

- Знаешь, с одной стороны, твое отношение к репутации семьи даже восхищает, но… мы живем в обществе. И перед персоной нон грата будут закрыты все двери, - напомнил Боуер. – Ты можешь лишиться всего.

Наверное, это должно было меня ужаснуть. Но я уже начинала с нуля. Без единого бонуса, только с желанием выбраться из нищеты. Поэтому нет, я не боюсь.

- С моим даром я не пропаду, - я улыбнулась серьезному парню. – Я лучше начну с самого низа, чем буду оправдываться перед теми, кто даже не извинится, когда поймет, что был не прав.

Он только головой покачал – то ли осуждая, то ли восхищаясь. Но сказать ничего не успел, ему помешали трели моего блокнота, на который посыпались сообщения. Никак, папенька проснулся.

- Кому это ты так понадобилась? – даже удивился Боуер.

- Папеньке, - я скривилась, убедившись, что пишет мне Кассиус.

Вот никогда же не писал, как хорошо было…

- Что-то важное?

- Ругается, - махнула я рукой, пробежавшись глазами по веренице сообщений.

Да, Кассиус был крайне недоволен, что я не уведомила его о произошедшем заранее. Но мне было некогда! Хотел бы подробностей – поднял бы подчиненных. Сам проморгал случившееся, а я теперь виновата.

- И что теперь? – парень встревожился.

Переживает за меня. Приятно.

- Подуспокоится, и отвечу. Ругаться по переписке – так себе идея.

- Поразительно. Тебя совсем не пугает, что твой отец рассержен?

- Боуер, я ведь его не помню. Почему он должен меня пугать? – я даже удивилась.

- Но он ведь твой отец. Он может повлиять на твою жизнь.

- Думаешь, я беспрекословно это позволю? – невольно усмехнулась я.

Нет, я не испытываю иллюзий в отношении родителей Риссы. Они оба могут знатно отравить мне жизнь при желании. Поэтому лучше с ними не ссориться. Но, с другой стороны, я ведь тоже могу за себя постоять. Прогнуть меня не получится, просто потому что я не испытываю к ним того уважения, какое взращивали они в своей дочери. Но и недооценивать их влияние я бы не стала.

- М… твой отец довольно… жесткий человек. И он - советник короля. Мне кажется, у тебя не хватит ресурсов ему противостоять, - признался Боуер.

Я это понимала, хотя никогда не рассматривала Кассиуса с такой стороны. Я где-то на краю сознания помнила, что он еще и политик, но не задумывалась, что это значит.

Впрочем, не скажу, что у меня большой опыт общения с политиками.

- Я и не собираюсь, - покачала я головой. – Мы же семья. И всегда можем договориться. Только не на эмоциях, конечно.

- Звучит как-то… по-взрослому, - невольно хмыкнул Боуер, послушал жужжание моего блокнота и заметил: - Но что-то я сомневаюсь, что он успокоится, если ты не ответишь.

- Тоже верно, - признала я.

Кому другому, возможно, и было бы достаточно одного времени, чтобы остыть. Но явно не Кассиусу Аберэ. Кажется, раздражение –