Мужчине, который стал для нее целой вселенной…

— …Твою мать же! Да выйди ты из ступора! Мальчишки знали о предательстве? Говори же уже, упрямая ты баба!

Лидер требовал ответ, но не глядел на нее. Он уже, кажется, не верил, что получит его от этой мыши, судя по всему потерявшей разум и ставшей лишь выжженной горем оболочкой. И ей это было на руку: неожиданность позволит его напугать и сделать то, что нужно ей. Она сможет настоять на своем, заставит оставить ее детей в покое. Она не будет больше прятаться и искать защиты. И внушать ее близким то, как им следует жить, не позволит! Никогда!

— Дети ничего не знали, Стокер, — она уловила, как вздрогнул старик всем телом, и едва заметно ухмыльнулась. Совсем недавно ее бы саму напугало то, как прозвучал ее голос. Холодно, потусторонне, хрипло, безжизненно. — Но я клянусь тебе, Лидер! Клянусь памятью моего покойного мужа! Если не дашь мне заботиться о наших детях, тех, кто остался, попробуешь нас разлучить, они узнают. Ты и твои идеи принесли достаточно горя! Убийце друзей не найти прощения! Оставь нас в покое, старик, и больше никогда не появляйся в нашей жизни! Иначе узнаешь, как мстят за отцов марсианские воины! И как умеют проклинать их матери!

Стокер, оцепенев от этой речи, все еще стоял спиной к ней. Его ухо уловило шорох траурных одеяний. Старик, с трудом подавляя охвативший его внезапно ужас, резко обернулся.

Вдову его друга выжигающим глаза ореолом освещали лучи солнца, бившие ей в спину, отчего фигура ее превратилась в черный силуэт, лишь зрачки полыхали огнем. И казалось, что это не женщина поднимается, словно возрожденный в пепле феникс, а кровожадный демон появляется из подземных чертогов самого Великого Марса. Она смотрела на него диким, полным ненависти и обещания мести взором. Взором, выжигающим душу. Взором, способным разрушать миры.

В глазах матери воинов разгоралось Пламя.

Вдовий плач. Чарли. Жизнь, прожитая зря.

Комментарий к Вдовий плач. Чарли. Жизнь, прожитая зря.

Ссылка на песню К.Яровая “Чужие голоса, чужая речь…”

http://www.avtorskimgolosom.ru/opus.php?part=bards&author=Yarovaya&type=songs&opus=Chuzhie_golosa

Чужие голоса, чужая речь, И стены холодны чужого крова, И воздух, как чужая группа крови, В моих сосудах не умеет течь.

Забиться в угол — только нет угла, Вокруг меня холодное пространство, И лишь тоски вселенской постоянство, Для коей и вселенная мала.

И, видно, недостаточна была Мне та земля для тяжких испытаний, Чтоб чашу до конца испить смогла Бездомности, сиротства и скитаний.

И выбор — самый тяжкий в мире груз — Не облегчен гоненьем и изгнаньем. «Чужбина» — слово пробую на вкус — Разлуки горечь в нем и соль познанья.

И даже небо кажется другим, И даже звезды по-другому светят. Лишь до костей пронизывает ветер, И только он мне кажется родным.

На перекрестке дел моих и дней Меня продуло так, что ломит душу. Но ветру странствий буду я послушна, Куда нести меня, ему видней.

Катя Яровая «Чужие голоса, чужая речь…» ©

Спустя 15 лет после победы над Плутарком.

Чужие запахи преследовали ее. Чужие краски. Ставшая чужой атмосфера не казалась естественной.

Земля больше не была для Чарли домом.

За годы, проведенные на Марсе, она совершенно отвыкла от своего родного мира, от голубого неба, от зелени лесов и полей, от живой природы, от рек и океанов.

Она отвыкла быть такой же, как все.

Она отвыкла быть одна.

Чарли нелегко далось возвращение. И не только потому, что депортация вынудила ее расстаться с семьей, но и оттого, что за прошедшие годы она привыкла чувствовать себя частью Марса, сроднилась с ним, ощутила свою к нему принадлежность. Земля встретила ее совершенно равнодушно: никому не оказалось дела до женщины, о которой почти двадцать лет не было иных вестей, кроме исправно поступавших оплат по счетам за старенький гараж.

Перед тем как высадить, капитан марсианского транспортника вручил ей большой и пухлый конверт, попросил обязательно заглянуть в него, и вежливо попрощался. А потом корабль поднялся в воздух и исчез из поля зрения.

А Чарли долго еще смотрела в небо, пытаясь найти глазами планету, на которой оставила свое сердце. Воспоминания да пакет, который она прижимала к груди, были тем единственным, что ей оставили.

В конверте оказалось все необходимое, чтобы начать жить на Земле после многолетнего отсутствия: пластиковая карта на ее имя, небольшая сумма наличными, ключи от «Последнего шанса», а также записка, написанная аккуратным почерком по-марсиански: «Пин — ДР девочек по вашему». Кто-то хорошо ее знавший позаботился, чтобы она не осталась на улице. Вот только кто?..

Она плохо помнила, как добралась до гаража — это вышло у Чарли на автомате. Хотя Чикаго значительно изменился со времен ее молодости, ориентироваться оказалось не сложно: всего несколько лет назад они с Карабиной и Терри почти год прожили на Земле, и Чарли время от времени наведывалась в город по делам. Даже пару раз привозила с собой подруг и детей, чтобы сменить обстановку. У входа в «Последний шанс» женщина минуты две соображала, почему дверь не отпирается от прикосновения ключа, и только потом поняла, что на этой планете в домах такие не используют. Замок открылся так легко, будто бы его лишь вчера заперли.

Она ожидала найти внутри пыль и разруху, но ее ждал сюрприз: мастерская и комнаты над ней были даже чище, чем когда она жила тут. В холодильнике нашлось немного продуктов для простого ужина — было очевидно, что кто-то всеми силами стремился помочь почувствовать себя как дома. Вот только дом теперь ассоциировался исключительно с Марсом.

Чарли захлопнула холодильник: есть не хотелось совершенно. Да и какие-либо другие желания отсутствовали в принципе.

Она заглянула в кухонные шкафчики, двигаясь совершенно механически. Ничего не искала, просто не хотела замирать в одиночестве посреди этого непривычного и ставшего совершенно чужим пространства. На одной из полок внезапно блеснуло стекло и, привстав на цыпочки, Чарли вытащила нераспечатанную бутылку «Мартини». Она купила ее за пару дней до того, как было принято решение им с Карабиной и Терри вернуться на Марс, поэтому они с девочками так и не успели ее открыть. Несколько лет этот знаковый для них с Винни напиток ждал своего часа.

Чарли покопалась в шкафчике снова и нашла тот самый бокал, из которого пила, когда впервые шагнула за границу дозволенного землянке и марсианину. Налила вермут и, прихватив с собой бутылку, осторожно присела