– Спасибо, папа, но там вряд ли будет второй билет. Такоевпечатление, что Бог зарезервировал тот билет специально для меня.

Ирвин Голдмен тяжело вздохнул. Мгновение он выглядел оченьстарым, и неожиданно Речел показалось, что ее отец очень похож на ДжадаКрандолла.

– У тебя есть время собрать чемодан, – сказал он. – Мыотправимся в аэропорт минут через сорок, и если я воспользуюсь дорогой, какойездил с твоей мамой, когда мы только поженились, то мы успеем. Найдикакой-нибудь большой чемодан.

– Мамочка, – позвала Элли. Речел повернулась к ней. Лицодевочки блестело от пота.

– Что, дорогая?

– Будь осторожна, мамочка, – попросила Элли.

Деревья были всего лишь шевелящимися тенями на фонеоблачного неба, а дальше, у горизонта мерцал огнями аэропорт. Луис припарковал«Хонду» на улице Масон. Эта улица ограничивала кладбище «Плеасантвиев» с юга:ветер тут был таким сильным, что едва не вырвал дверцу машины из рук Луиса. Емупришлось напрячь руку, чтобы удержать дверцу. Ветер набросился на куртку Луиса,когда он вышел из машины. Луис вытащил кусок брезента и завернул в него своиинструменты.

Он спрятался в тени между двумя уличными фонарями: стоял наобочине с парусиновым мешком и осторожно оглядывался. Луис не хотел, чтоб еговидели, если это, конечно, могло помочь ему. Никто не должен был увидеть изапомнить его.

Рядом беспокойно постанывали на ветру старые вязы. Луисзадумался о том, как бы самому не свернуть шею в темноте. Боже! Как он боялся!Не просто опасное мероприятие, а безумное дело!

Никакого движения на улице. Фонари отбрасывали белые круги –белые пятна на тротуаре. По этому тротуару днем, после того как заканчивалисьзанятия в Файрмоунтской школе ехали по домам на велосипедах мальчики, а девочкипрыгали на скакалках, скакали по классикам, и никто из них не обращал вниманиена близость кладбища, кроме как накануне Хеллоуина, когда шутливые, призрачныенити расползались над улицами. Возможно, они иногда пересекали и эту улицу, идети вешали вырезанные из бумаги скелеты на железных воротах высокой ограды,хихикая над старыми шутками: «Это самое популярное место в городе. Почему? Умерев,все люди отправляются сюда… Почему нельзя смеяться над могилами? Потому что всеоднажды оказываются их жильцами».

– Гадж, – прошептал он. Гадж был там, за этой железнойоградой, несправедливо заключенный в саван темной Земли. И вот это-то не шутки.«Покатаем-ка кости. Твои кости, Гадж! – подумал Луис. – Или мне повезет, иливыиграет Смерть!»

Луис пересек улицу с тяжелым свертком в руках, огляделся посторонам и перебросил сверток через ограду. Тот тихо звякнул, ударившись оземлю. Отряхнув руки, Луис пошел вдоль ограды. Даже если он забудет, гдеперебросил инструменты через ограду, он просто пройдет вдоль ограды свнутренней стороны, пока не остановится напротив «Цивика» и там-то он и найдетсвои инструменты.

Но будут ли ворота открыты так поздно?

Луис пошел вдоль улицы Масон, а потом остановился. Ветергнался за ним, заставляя чуть пригибаться. Тени танцевали, извиваясь по дороге.

Он повернул за угол на улицу Плеасант, направляясь к воротамкладбища. Свет фар машины заскользил вдоль улицы, и Луис осторожно шагнул всторону, спрятавшись за вяз. Полицейская машина. Луис увидел, как одинокийавтомобиль проехал по улице Хаммонд. Когда машина проехала, Луис пошел дальше.

«Конечно, ворота окажутся запертыми. Так и будет!»

Луис добрался до ворот, которые напоминали собор, выкованныйиз железа. Тонкое, грациозное сооружение, шевелящееся в играющем светекачающихся на ветру фонарей. Луис попробовал калитку.

Заперто!

«Ну, ты и придурок! Калитка заперта.., или ты на самом деледумал, что муниципалитет оставляет кладбище незапертым после одиннадцати часов?Что никто не несет ответственности за сохранность могил? Что же делать теперь?»

Теперь он должен будет перелезть через ограду, устроить шоув духе Карлсона; изобразить самого старого в мире ребенка, который вместо того,чтоб летать с моторчиком, перелазит через железную ограду.

«Эй, полиция? Я только выгляжу самым старым в мире ребенком,перелезающим через изгородь на кладбище „Плеасантвиев“. Просто я люблю мертвых!Конечно, я выгляжу словно грабитель могил. Ребячливость? Ах, нет. Я серьезноинтересуюсь мертвыми. Не поможете ли мне отрыть одного из покойников?»

Луис прошел дальше вдоль ограды кладбища и повернул направона следующем углу. Высокая железная решетка возвышалась над ним. Ветер сталхолоднее и капли пота на лбу и на висках высохли. Его тень стала маслянистой иболее бледной в свете уличных фонарей. Время от времени он поглядывал наограду, а потом остановился, набрался сил, чтобы осмотреть ее повнимательнее.

«Ты хочешь перелезть через барьер? Не смеши меня!»

Луис Крид был достаточно высоким человеком, чуть выше шестифутов и двух дюймов, а ограда была чуть выше девяти футов. Каждый прут изгородивенчало декоративное, похожее на пику, острие. Декоративным оно будет до техпор, пока вы не залезете наверх, а потом не соскользнете ногой и не обрушитесьвсем своим весом в двести фунтов.., сядете верхом на один из этихстрелообразных наконечников. Вот тогда-то лопнут ваши яички! Именно так ибудет, а вы окажетесь свиньей, насаженной на вертел, и будете завывать, покакто-то не вызовет полицию; а потом приедет полиция, снимет вас и отвезет вгоспиталь. Луис продолжал потеть. Мокрая рубашка прилипла к спине. Стоялатишина, которую изредка нарушали автомобили, проскальзывающие вдали, по улицеХаммонд.

Но ведь можно же как-то проникнуть на кладбище!

«Должен быть выход… Повернись, Луис, лицом к фактам. Ты,должно быть, сошел с ума, но ты же не сумасшедший. Может, тебе и удастсязабраться на эту изгородь, но надо быть хорошим гимнастом, чтобы не напоротьсяна острие, словно бабочка. И даже если тебе удастся залезть на кладбище, как тыперелезешь назад с телом Гаджа?»

Луис шел по тротуару, завершая прогулку вокруг кладбища.Ничего дельного ему в голову пока не пришло.

«Все правильно, вот в чем дело… Еще чуть-чуть и я поедудомой в Ладлоу и вернусь назад завтра, после обеда. Завтра я пройду черезворота часа в четыре, найду какое-нибудь укрытие до полуночи или еще до болеепозднего времени. Я, другими словами, должен ждать до завтра… Великая идея! О,Луис, – великий комбинатор!., и в то же время, что я стану делать с большиммешком, который перебросил через стену? Кирка, мешок, потайной фонарь?.. То жесамое, что поставить себе на лоб штамп гробокопателя – Грабителя Могил. Кто-товедь сможет обнаружить его, черт побери!»